Андрей Фурсов - Колокола истории

Для кого сочинял свой реквием Моцарт? Сочинял для человека в черном, который, как известно, прескверный гость. А вышло-то для себя.

Индустриальная система производительных сил представляет собой вещественную базу субстанционального и функционального капитализмов, этих двух сторон — светлой и темной Современности. Она основана на господстве материальных факторов производства «ад социальными и духовными, предметно-вещественных над энергетическими и информационными и отражает господство субстанции над функцией на уровне действительного процесса производства. Энтээровская система производительных сил, напротив, предполагает господство функциональных элементов в процессе действительного производства. Энергия и информация становятся важнее их вещественных носителей. Вокруг двух этих «цариц XXI в.», а не их носителей, строится система производства — ia господстве социальных и духовных факторов над материальными. Получается: mens agitat molem (ум двигает вещество) в буквальном смысле. Нематериальная функция капитала обретает, наконец, адекватную себе форму внутри самого производства. Происходит функционализация производства. Падает последний бастион, последняя монополия субстанции капитала. По крайней мере в самом производстве.

По сути НТР на уровне действительного процесса производства, на уровне самого материального производства решила главное, осевое противоречие капитализма — между субстанциональными и функциональными аспектами (элементами, сторонами) системы. Основная, системообразующая субстанция системы становится функциональной, невещественной, несубстанциональной. Становится функцией. В известном смысле НТР производит на свет тот же результат, что и коммунизм. Но реализует это не как попытку компенсировать установлением контроля над социальными и духовными факторами производства недостаточный уровень развития материальных факторов производства (обесценивавший собственность на эти факторы и не позволивший ей стать системообразующим фактором) и не как неспособность организовать контроль над материальными факторами производства в данных условиях. НТР реализовалась не на негативной основе, не из-за недоразвитости и слаборазвитости специфической формы материального производства, а на позитивной основе исключительно высокого уровня его развития, эволюционным путем достигшего своего предела. Причем сделано это без выхода за рамки организации производства, не вторгаясь в сферу организации общества в целом. Предметно-вещественные, субстанциональные факторы производства становятся вторичными по отношению к функциональным. Все эти сдвиги происходят внутри самого материального производства, в рамках его собственной, а не социально-политической и идейной организации. Сдвиги в последней приходят как следствия. Устанавливается примат энергоинформационных элементов производства над предметно-вещественными.

С точки зрения отношений собственности это означает, что главным становится контроль над социальными и духовными факторами производства, над их единством организацией как таковой, как процессом. В свою очередь это означает: то, что раньше достигалось с помощью социально-политической организации, на уровне власти и идей, теперь может быть реализовано посредством производственной организации, на уровне собственности правда на особые факторы производства, которые ранее могли быть объектами лишь власти. И потому для такого перехода не нужны насилие и «колоссы паники». Точнее пока не нужны. Пока хватило тэтчеризма и рейганомики, подорвавших welfare state и основы благосостояния старого среднего класса «социалистической буржуазии». Я подчеркнул пока, поскольку в XXI в. могут явиться новые «колоссы паники». Разумеется, не те, что в XX в. История дама творческая.

НТР в 70-80-е годы производственно укротила функцию капитала, взорвавшуюся в 1020-е годы коммунизмом и фашизмом. Производственным образом решила то, что до нее непроизводственным образом решали welfare state и особенно коммунизм. НТР это производственно-технический аналог коммунизма. Только без насилия и без самого коммунизма. Короче, НТР это «коммунизм по-капиталистически». А потому в мире НТР нет места коммунизму. Научно-техническая революция последней трети XX в., НТР, социально резко уценила, а затем помножила на ноль результаты происшедшей в начале века в России властно-технической революции, ВТР. Компьютер, повторю, значительно более эффективен в устранении грани между публичной и частной жизнью, в. их гомогенизации, чем разбирательство на партсобрании («давай подробности», кто и как «с племянницей гулял тети Пашиной»). Компьютер, электронные средства слежения дают такие возможности скрытого и незаметного проникновения в частную жизнь человека, какие коммунизму и не снились. В определенном смысле ВТР низшая форма НТР.

Сверхакцентируя, рекомбинируя и трансформируя социальные и духовные формы производства как типы производственной организации (поэтому Ленин в своих работах, особенно в «Государстве и революции» постоянно подчеркивал, что коммунисты должны овладеть и уметь пользоваться всеми формами, созданными капитализмом), коммунизм мог в какой-то степени конкурировать в сфере материального производства с индустриальным капитализмом. Однако он не способен конкурировать с капитализмом постиндустриальным, основанным на господстве тех же самых факторов производства, что и коммунизм, но внедренным не внеэкономически и искусственно по отношению к непосредственному производству, а именно экономически, в предметно-производственной форме. Здесь не КПСС-КГБ, а само материальное производство, его развитие становятся решающей гарантией господства энергии и информации над веществом, социального и духовного над материальным, функции над субстанцией. С таким конкурентом коммунизм соперничать уже не может. Здесь не только разрыв и отставание становятся вечными, навсегда, но сами эти «вечно» и «навсегда» превращаются в невозможность существования коммунизма в энтээровском, постиндустриальном мире, в который вступает капитализм. Уто не значит, конечно, что мир этот станет новым раем для капитализма. Но он туда вошел, а коммунизм — нет, рассыпался в прах, как только прикоснулся к волшебной кнопке' с надписью «НТР». Для коммунизма, все 70-е годы прогулявшего на нефтяных пирах Бел-шар-уцура (в Библии проходит по делу как Валтасар), «НТР» зазвучало как тепе тепе tekel uparsin.

Можно стегать лошадей и заставить тачанку мчаться, не отставая от автомобиля, собранного на рубеже 1020-х годов. Но хоть забей коней до смерти, а они все равно не догонят автомобиль выпуска 60-70-х годов. Плохо оснащенные техникой, подгоняемые и контролируемые устрашающими «органами» десятки тысяч человек могут построить «днепрогэсовскую пирамиду» примерно в те же сроки, что и несколько сотен человек, оснащенных более совершенной техникой и организованные лучше, а не по принципу «давай-давай», «бери больше, кидай дальше». А вот с компьютером десяток тысяч человек не посостязается. Да и страх невечен. Особенно когда люди из коммуналок перебираются в отдельные квартиры плохие, «хрущобские», но отдельные; в собственные автомобили, в собственные шесть соток. Правильно понимал Хрущев, что нельзя этого допустить, что нельзя в коммунистическом обществе разрешать иметь индивидуальные участки, дачи, автомобили. Все это для коммунизма отложенная сладкая смерть. Когда люди, таким образом самоприватизируясь, отложились от совкомимперии, то тут уж «колосс паники» съеживается до «тролля паники» из табакерки. Русский же человек, как известно, табакерками вообще не пользуется. Они ему без надобности. Разве что когда императора «замочить»: табакеркой и в висок.