Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

Тем временем в Великобритании к власти пришли консерваторы, выступавшие за проведение жесткой политики в отношении Советской России. Страны «санитарного кордона» рассматривались тори как линия возможного фронта военных действий против РСФСР. 19 декабря 1922 года латвийский посланник в Лондоне Бисениек сообщал в Ригу, что военное министерство Великобритании «внимательно изучает возможности ведения военных действий в пограничных районах России». Естественно, что в этих условиях переговоры о разоружении зашли в тупик.

После «знаменитого» ультиматума министра иностранных дел лорда Керзона Советскому Союзу от 8 мая 1923 года англо-советские отношения резко ухудшились. Одновременно начались военные антисоветские демонстрации в Прибалтике. 22 июня в Рижском порту появилась английская эскадра в составе трех крейсеров. В августе того же года Керзон сообщил, что английское правительство готово послать в Латвию военных экспертов и инструкторов для оказания помощи в реорганизации латвийской армии. Вскоре в Латвию прибыли английский генерал Барт и другие военные специалисты. В августе Латвию и другие прибалтийские страны посетила группа английских парламентариев.

18–20 августа состоялось тайное совещание военных экспертов Польши, Финляндии, Эстонии и Латвии, на котором была достигнута договоренность о координации действий объединенного флота четырех стран.

Нагнетание напряженности на западных границах СССР продолжалось. 25 октября — 1 ноября 1923 года в Таллине состоялась латвийско-эстонская конференция, на которой был заключен военный договор на 10 лет. Однако попытки Латвии добиться присоединения к нему Литвы были отвергнуты Эстонией под давлением Польши. Латвия же выступила против присоединения к нему Польши, на чем настаивала Франция.

В ответ на обострение обстановки на западной границе Советское правительство в октябре 1923 года выступило с предложением о подписании протоколов о ненападении с Польшей и прибалтийскими странами. Однако начавшиеся по этому поводу переговоры были сорваны. Объясняя свое нежелание идти на подписание таких протоколов, латвийский посол в Лондоне писал 28 февраля 1924 года: «Важнейшим является тот случай, если бы Россия оказалась в состоянии войны с каким-либо третьим государством. Предположим, что этим государством является Англия. Я очень хорошо могу представить такой случай, что между Россией и Англией возникнет вооруженный конфликт… Для Англии легче всего произвести нападение через Балтийское море, так как Индия и Дальний Восток, а также Ледовитый океан слишком далеко и отдалены от центра России. Если же Латвия на основании заключенного договора отказалась бы пропускать англичан через свою территорию, то, по моему мнению, исход может быть только один: англичане все же двинулись бы через нашу территорию или территорию Эстонии. Единственным результатом было бы то, что англичане, относившиеся к нам до сих пор дружественно, если бы и не превратились в наших прямых противников, то стали бы равнодушными в отношении нашей самостоятельности». Так внешнеполитические руководители Латвии признавали свою неспособного проводить самостоятельную внешнюю политику.

В то же время правящие круги Латвии не скрывали своего отрицательного отношения к великой восточной стране. Комментируя официальное уведомление Советского правительства глав других стран о создании СССР, глава латвийской миссии в Москве А. Бирзниек 13 июля 1923 года написал в своем письме в Ригу: «Ни Латвия, ни какое-либо другое государство тут ничего изменить не могут, но известные головные боли этому огромному колоссу… мы можем причинить, и этот случай нам следовало бы использовать».

Приход в Великобритании к власти лейбористского правительства Р. Макдональда 24 января 1924 года привел к ослаблению антисоветской активности Лондона, что не замедлило отразиться и на политике прибалтийских государств.

Однако возвращение консерваторов к власти 4 ноября 1924 года вновь сопровождалось активизацией агрессивности в английской политике. К этому времени Франция, ослабленная рурской авантюрой 1923 года, не могла себе позволить прежнюю активность в делах Прибалтики. Ее место постаралась занять Великобритания. 29 июля 1925 года французская газета «Эр нувель» писала: «Англия решила взять под свой контроль все стратегические пункты на Балтийском море, в том числе обосноваться в датских проливах и на эстонских островах Сааремаа и Хийумаа».

Готовность руководства Эстонии обратиться за помощью к западным державам резко возросла после восстания, организованного Коммунистической партией Эстонии. Этому восстанию способствовало обострение социально-экономических проблем и усиление политической борьбы в Эстонии. В ответ на выступления трудящихся, во главе которых стояли коммунисты, власти отвечали жестокими репрессиями. В мае 1922 года был арестован и расстрелян один из руководителей Компартии Эстонии — Виктор Кингисепп.

Экономический кризис, поразивший Эстонию в 1923–1924 годах, стал причиной новых политических выступлений левых сил, а затем и новых репрессий против них. В январе 1924 года в Таллине произошли массовые аресты среди коммунистов. В августе по Эстонии прокатилась очередная волна арестов, а 10 ноября в Таллине открылся процесс по делу 149 коммунистов, обвинявшихся в революционной деятельности. Томп, один из руководителей КПЭ, был расстрелян, а остальные обвиняемые приговорены к различным срокам заключения, включая пожизненное.

Жестокий приговор явился толчком к восстанию под руководством коммунистов. Руководство компартии во главе с Яном Анвельтом намеревалось, захватив Таллин, создать революционное правительство и объявить о восстановлении Советской власти во всей Эстонии.

Восстание началось утром 1 декабря 1924 года выступлением 300 бойцов боевых дружин из коммунистов и комсомольцев. Утром 1 декабря 1924 года восставшие заняли Балтийский вокзал, железнодорожную станцию Таллин-Вяйке, главный почтамт, здание Государственного собрания, военный аэродром. Однако повстанцы не сумели овладеть военным министерством и помещениями воинских частей. Вскоре правительственные войска перешли в наступление. Несмотря на упорное сопротивление боевых дружин, восстание было подавлено.

После этого по всей Эстонии развернулись массовые репрессии. В течение 2–3 месяцев были арестованы тысячи членов компартии и сочувствовавших им лиц. Несколько сотен человек было расстреляно.

Поражение восстания 1 декабря отразилось не только на внутриполитическом положении в Эстонии, но и на ее внешней политике. Уже 2 декабря 1924 года эстонский посланник в Лондоне обратился в английское Министерство иностранных дел с просьбой направить суда военно-морского флота Великобритании к берегам Эстонии. Германский посланник в Финляндии сообщал, что эстонское правительство предложило Англии «уступить часть таллинской гавани для организации английской военно-морской базы». Латвийский посланник в Эстонии Сескис сообщал в Ригу 23 декабря, что «эстонское правительство желает во что бы то ни стало заключить в самое ближайшее время вместе с Латвией военный договор с Польшей, а может быть, также и с Финляндией».