Арон Аврех - Масоны и революция

ЦГАОР СССР, ф. 102, 00, 1913, д. 9, т. 3, л. 137—138.

ЦГАОР СССР, ф. 102, 00, 1913, д. 9, т. 3, л. 141—141 об., 152.

ЦГАОР СССР, ф. 102, 00, 1913, д. 9, т. 3, л, 279, 291, 381—381 об.

Там же, ч. 57, л. 1, л. 48

ЦГАОР СССР, 6 д-во, оп. 17, 1916, д. 211, ч. 1, л. 261—261 об.

Там же, л. 364.

ЦГАОР СССР, 6 д-во, оп 17, 1916, д. 211, ч. 1, т 2, л. 115—116 об.

Там же, л. 118

Там же, л. 126, 136, 137.

ЦГАОР СССР, ф. 1467, оп. 1, д. 64, л. 3—4.

Аронсон считает, что был (см.: Аронсон Г. Россия накануне революции. Исторические этюды. Монархисты, либералы, масоны, социалисты. С. 102—103, 108).

Знакомство Бебутова с Бебелем не вызывает сомнений «Пишущему эти строки известно, — сообщал Аронсон, — что он (Бебутов — А.А.) основал довольно обширную русскую библиотеку в Берлине, которую передал на хранение правлению Германской социал-демократической партии (по договору, подписанному с А. Бебелем, Германом Мюллером и др. в 1911 году), с тем чтобы библиотека после освобождения России была передана русским социал-демократам, но при условии, если большевики объединятся с меньшевиками в одной партии» (Аронсон Г. Россия накануне революции С. 117) Как видим, энергия князя била через край. Даже судьбой большевиков и меньшевиков он был весьма озабочен.

Яковлев Н. Н. 1 августа 1941. С. 11—12; Падение царского режима. Л., 1925. Т. 1. С. 90—91.

Документ этот представляет собой рапорт Игнатьева на имя генерал-квартирмейстера штаба армии Юго-Западного фронта, посланный им из Парижа 28 декабря 1916 г. Вот ею текст: «Член Государственной думы П. Н. Милюков в заседании Государственной думы 1-го ноября 1916 года произнес речь, стеноuрамма коей сначала распространилась как в России, так и за границей в литографских оттисках. 2-го января 1917 года н. ст. полный текст ее был напечатан во французской газете.

В этой речи г. Милюков, разоблачая председателя Совета министров Штюрмера в его стремлениях вступить в переговоры с Германией о сепаратном мире, указывает как на агентов департамента полиции по исполнению этого поручения в Швейцарии на г. Ратаева и чиновника Лебедева. Эти два лица якобы часто ездят в Швейцарию с «особыми поручениями», как выразился г. Милюков.

Считаю своим нравственным долгом доложить вашему превосходительству, что г. Ратаев и чиновник Лебедев руководят каждый отдельной организацией в нашей агентурной разведке и каждая поездка их, равно и сношения их в Швейцарии мне всегда известны. Я категорически утверждаю, что г. Милюков, называя с трибуны Государственной думы эти два имени, имеет ложные донесения о их деятельности и что ни г. Ратаев, ни г. Лебедев никаких подобных поручений ни от кого не получали. Выдавая так опрометчиво наши военные секреты, член Государственной думы Милюков принес нам вред, о размерах коего сейчас судить еще нельзя. Донося о всем вышеизложенном, ходатайствую перед вашим превосходительством принять зависящие меры об ограждении впоследствии честных имен моих сотрудников от брошенного в них позорного обвинения. Доношу, что мною будут приняты все меры, чтобы по возможности уменьшить вред, принесенный г. Милюковым делу нашей агентурной разведки». Текст этого рапорта и направил Шуваев уже в качестве письма от своего имени Родзянко как председателю Думы, о чем Родичев говорил Климовичу. С копии рапорта в Думе были сняты свои копии, и одна из этих копий с копии оказалась в личном архиве Милюкова, откуда мы ее и извлекли (ЦГАОР СССР, ф. 579, оп. 1, д. 3073, л. 1—16.).

На том же допросе Климович покачал, что «Ратаев был пенсионером департамента полиции, это значит, что он выслужил пенсию и жил на покое». Но об этом Н. Яковлев умалчивает.

Яковлев Н. Н 1 августа 1914. С 12—16. Падение царского режима. Т 3. С 332—334

Допрос Белецкого имел место 15 мая 1917 г., а Керенский 5 мая стал военным министром.

Цель этой выдумки состояла в том, чтобы доказать, что ЧСК крайне опасалась масонской темы, боясь разоблачения масонскою происхождения Временного правительства Именно поэтому так, мол, сурово был наказан Белецкий, по неосторожности затронувший запретную тему. Но если бы Н. Яковлев дал себе труд познакомиться со стенограммой допроса И. Ф. Манасевича-Мануйлова, имевшего место 10 апреля 1917 г., более чем за месяц до допроса Белецкого, он бы убедился, что именно сам председатель ЧСК по собственной инициативе задал Мануйлову массу вопросов о князе Бебутове, зная,что он масон. Ответы на них занимают две страницы. Вот первые из них.

Председатель.Какие у Вас были отношения с князем Бебутовым?

Мануйлов.Князя Бебутова я много лет знаю. Были отношения самые хорошие. Никаких других не было.

Председатель.Да. Вы виделись с ним в России или и за границей?

Мануйлов.Я его видел в Париже тоже.

Председатель.Чем занимался князь Бебутов?

Мануйлов.Вот для меня всегда было тайной, чем занимался князь Бебутов.

Председатель.А эта тайна не была подозрительна?

Из дальнейшего видно, что все эти вопросы задавались для того, чтобы получить от Мануйлова подтверждение, что Бебутов работал на министра внутренних дел В. К. Плеве. Председатель прямо спросил об этом Мануйлова: «А Вам неизвестно, что князь Бебутов был осведомителем министра внутренних дел?» Мануйлов ответил отрицательно, и из дальнейшего видно, что Бебутов действительно осведомителем у Плене не был, хотя и был знаком с ним (Падение царского режима. Т. II. С. 74—75).

ЦГАОР СССР, ф. 102, 00, 1905, д. 12, ч. 2, л. 42—43 об.

ЦГАОР СССР, ф. 102, 00, 1905, д. 12, ч. 2, л. 156—162, 165—172.