Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором

7. Традиция и прогресс. Сколь бы эффективно мы не проводили реформы, сколь сильно мы не защищали бы наши завоевания, мы все равно столкнемся с серьезными издержками на пути к национальному возрождению. Безболезненное преодоление этих издержек возможно лишь при апелляции к смыслам, целям и ценностям, лишь при создании такого духовного климата, который позволит апеллировать не только к количественным, но и к качественным показателям жизни. Без этого реформы в России будут обречены на провал. Необходимо возвращение народа в Историю, снятие разрывов в историческом времени, ликвидацию садомазохизма, доминирующего сегодня при анализе нашего прошлого. Никакой апологетики и никаких «обличительств»! Разумный взвешенный историзм, соединяющий три периода в жизни нашего общества: тысячелетний российский опыт, 70 лет советской истории и последние годы. Союз трех сил, представляющих конструктивный субъект политической власти как раз и должен обеспечить единство Времени и пространства. А апелляция к традиционной для российского общества духовности, к идеалам высокого служения, к духу нашей культуры и религии — должна стать стержнем государственной политики отныне и навсегда. Вне этого нет и не будет ни реформ, ни России. Ошибкой предшествующих реформаторов во все периоды российской истории как раз и был отрыв традиций от прогресса. Если мы хотим действительных реформ, мы впервые за всю российскую историю должны предъявить содержательный синтез.

Мы можем и должны это сделать. Я призываю все силы, которым дорог гражданский мир и национальное возрождение, немедленно приступить к переговорам на основе данных принципов и условий. Еще несколько шагов в сторону взаимной конфронтации — и будет поздно. Еще несколько попыток правительства конвульсивно цепляться за уходящую власть — и никто уже не будет искать согласия и примирения, в том числе и автор этого Меморандума.

Июнь 1992 г.

«Советская Россия», «Хозяин», «Позиция».

События последнего времени еще раз показали, что власти нет. И что сегодняшние псевдоструктуры никаких серьезных проблем решать всерьез не намерены. Преобладают — мелкие дрязги, заботы о сиюминутной конъюнктуре. Хаос — нарастает. Положение стремительно ухудшается. Одновременно подлые, жалкие и суесловные разговоры о «помощи» иностранных войск в решении российских проблем — вот последний писк демократической моды. Дальше — тишина.

Но если бы речь шла лишь о бессилии и низости нашего нового истэблишмента. Не надо иллюзий! Неадекватностью поражен вовсе не он один. Ситуация в нашем обществе такова.

Первое. Нельзя сказать, что российский парламент полностью воспроизводит все дефекты союзной структуры, приведшие к ее самороспуску и гибели союзного государства. Но сходство есть. И это необходимо признать. Сходство состоит в том, что становление сознания и воли парламента происходит в неизмеримо более низком темпе, нежели разрушение российского исторического бытия. Мы наблюдаем все ту же «крепость задним умом» — медленное и неполное осмысление уже произошедшего. Это равносильно политической смерти. Для жизни нужно другое: опережающее реагирование на то, что неминуемо произойдет. Этого нет. Господствует логика полумер. Вот портрет нашей законодательной власти.

Второе. Исполнительная власть — это либо банальная бюрократия, привычно одержимая взяточничеством, либо исполнители злой воли, того самого плана деструкции, о котором мы будем говорить ниже, либо хотя и честные, но потерянные (в полном смысле этого слова!) управленцы-государственники, которые по тем или иным причинам ни к кому не примкнули. По отношению к этому сплаву разнородных элементов слово «власть» — неупотребимо.

Третье. Предприниматели, по всей видимости, смирились с неминуемым поражением и готовы повторить судьбу Терещенко, Львова и Рябушинского. Властью они быть не могут и не хотят(!). Ничего комичнее так называемой «партии предпринимателей», еще одной разновидности ДДР, просто не может быть. Обновленцы обречены на провал.

Четвертое. Политики, лидеры оппозиции (патриотической и неокоммунистической, консервативной и либеральной) как будто скованы параличом. Назревает самое худшее — раскол красных и белых патриотов и коммунистов. Противодействие этому расколу немыслимо без того, чтобы политические шоры, идеологические штампы не были выброшены на свалку истории. Возможно, это сегодня самая главная политическая задача.

Пятое. Интеллигенция пребывает в позорной панике, в маниакально-депрессивных конвульсиях. Она уже просто смешна со своими ничтожными разглагольствованиями и раздутыми претензиями. То, что мы видим с экрана, читаем в газетах, слышим с трибун, по большей части может быть классифицировано лишь в терминах патополитологии и отнесено к категории «агонизирующего сознания».

Шестое. Пример Приднестровья продемонстрировал всей стране, что армия превратилась (по крайней мере в большей части своей!) в никчемное общество потребителей. Бабье в погонах занято лишь социальной защитой самих себя.

Седьмое. Повальное воровство охватило широкие слои общества. Как никогда ранее так называемый «мидл-класс» и даже самые низы общества одинаково побуждаются к воровству, то есть сознательно растлеваются. (Что не снимает с них ответственности за происходящее. Вопрос об участии и неучастии в бале воров каждому придется решать перед лицом своей совести).

Таким образом, налицо все симптомы распада и деградации общества. Говорят, что ельцинские реформы хороши для 10 процентов населения. Но это в лучшем случае полуправда.

Действительная правда о нашей сегодняшней жизни такова. Общество вступило в последнюю стадию системного кризиса — стадию самопоедания. Агрессивные элементы системы, которые почему-то называются «социально активное меньшинство», запрограммированы на выживание за счет съедания самой среды своего обитания. Они действительно чувствуют себя хорошо, потому что есть пища. И они поглощают эту пищу с невероятной жадностью. Но вскоре выяснится, что съеденными оказались, образно говоря, печень, сердце, легкие, мозг нации. Среда рухнет мгновенно и неожиданно для большинства пожирателей. Это будет напоминать обрушение источенного червями старого здания. Вопль червей о том, как хорошо они живут, в недалеком будущем сменится воплем их ужаса и паническим бегством в иную среду обитании. Но убегут не все, не надо иллюзий. Убегут не 10 процентов населения, а несколько сотен наиболее продвинутых, жирных, прожорливых и знатных червей. Вот наш прогноз и наш диагноз происходящего.