Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №1-2 от 01.01.2013

В Доме была молодая радистка, она погибла. Крымов спрашивает: «Где радистка?» Греков: «Она оказалась немецкой шпионкой. Я её изнасиловал и убил. Вы такого ответа от меня ждёте?» Что за несуразный разговор! С какой стати такая враждебность, глупость, чушь? А это у таких творцов как аксиома в изображении советского времени: начальник и подчиненный всегда враги. Они пишут друг на друга доносы, подсиживают, интригуют. У них всегда война идёт не столько против захватчиков, сколько между своими.

И ведь до чего доходит эта война под пером Володарского к радости Урсуляка! Крымова, явившегося в Дом с замусоленным девизом «Русские прусских всегда бивали!», заставляют изрекать ещё одну замшелую фразу, без которой коммунисты будто и жить не могли: «Лес рубят – щепки летят!» И этот Греков бросает коммунисту Крымову: «Да вы под этими щепками всю Россию похоронили!..» И тут же: «Я тебя могу в расход пустить, и никто в этом доме меня не выдаст». И вот с такими мыслями, с такими чувствами он два месяца отбивал атаки немцев? Мотивы, блин, мотивы... А в «Правде» и это не слышат. И нам говорят: приглядитесь, это же сержант Павлов! Да ведь он в 44-м году и сам вступил в партию, но вот им так видится...

Этот Крымов арестован. Его обвиняют в том, что, находясь в окружении, он на два дня летал на самолёте в какой-то немецкий штаб. Из окружения! Ведь ничего более тупоумного придумать невозможно. И всерьёз начинаешь думать: а не сбежали ли авторы фильма из дурдома?

И вот Крымов в лагере. Тут кто-то заводит речь о помиловании. В ответ слышит: «Помилование? Это при царе-горохе водилось. А у нас брака не бывает». Мог так сказать какой-то лагерный служака? Мог. Идиоты везде водятся. Даже в Академии наук, например, историки Пивоваров и Сахаров. Но вы-то, Урсуляк обязаны знать, коли затронули эту тему, что брак был и немалый. Можно назвать всем известные имена людей, которые были арестованы, а потом разобрались и их освободили с полным восстановлением всех прав, должностей и званий. И уже после этого одни становились академиками, другие маршалами, лауреатами Сталинских премий, ещё и Героями Советского Союза или Героями Социалистического Труда, иные – дважды и трижды. И для вас это всё новость, тов. Урсуляк?..

Как известно, старший сержант Я.Ф. Павлов и лейтенант И.Ф. Афанасьев, на которого вроде бы авторы намекают образом Крымова, остались живы, от Сталинграда дошел Павлов до Эльбы, дослужился до старшего лейтенанта, получил Золотую Звезду Героя и много орденов, стал почётным гражданином Сталинграда. Оба они с Афанасьевым оставили воспоминания... И вот о таком-то человеке мы слышим в фильме гнусные разговоры: а не перебежал ли он к немцам? Вы, демиурги, подумали хотя бы о том, что после Сталинграда вообще охотников бежать к немцам уже почти не осталось. Но тот Греков, что вы изобразили в фильме – злобный антисоветчик, грозящий расстрелом только что явившемуся в Дом комиссару – конечно, мог перебежать хотя бы только затем, чтобы там, за границей читать великие сочинения Гроссмана.

Владимир Бушин

(Окончание следует)

Цитата - uldemir1:

“Классические и беспримесные образцы того самого социалистического реализма” - это глиняный пионер с барабаном да баба с веслом. И клюква от Александрова и Пырьева. Фильмы вида “эх, хорошо в стране советской жить” и “любовь тракториста”. А эти два фильма (“Премия” и “Мы, нижеподписавшиеся” – Л.В.) снимали уже в период острого кризиса советской системы и идеологии. В особенности “Мы, нижеподписавшиеся”. Это никакой не соцреализм. Ни по эстетике, ни по внутренней драматургии. Очень его люблю, кстати. Не знаю, уже сколько раз смотрел.

Очень хороший комментарий.

Наконец-то можно расставить над “ё” самые последние точки...

“Пионер с барабаном”, говорит уважаемый uldemir1. “Баба с веслом”, говорит.

Ну да, всё верно: с барабаном и с веслом.

И оба глиняные.

Хе-хе два раза, ага.

Вот только ситуацию надо понимать.

Была взбаламученная страна, были сотни тысяч молодых парней и девчат, хлынувших в города, и всех их надо было приспособить к учению, к труду, сломав привычные, въевшиеся стереотипы. Они не догоняли изысков. Им надо было, чтобы всё весомо, грубо, зримо. Чтобы если уж девка, то всем девкам девка - сисястая, бедрастая, скуластая, короче, такая же, как любая из них, но! - не в трех платках и двух кацавейках, а в купальнике, красивая, нос пистолетом, и с вот таким веслом. Чтобы каждой Дуне, каждой Мане, каждой Сулико и каждой Гюльчатай тоже захотелось.

Такими уж были тогда Дуни и Мани. Не говоря уж о Сулико, а тем паче Гюльчатай. Они понимали только так, и никак иначе, а чтобы научились понимать иначе, нужно было сперва заставить размотать платки и, не боясь позора, натянуть купальники. Точь в точь, как Суворов вязал к левой ноге новобранцев солому, а к правой сено, чтобы деревенским бычкам было понятно. А потом бычки вырастали в чудо-богатырей. И с пионерами то же. И статуй этих, бездарных, но наглядных, нужно было много, в каждый райцентр, в каждую деревню. Тут, сами понимаете, никакой бронзы и никакого мрамора не напасёшься, и потому - глина.

“Клюква от Александрова”, говорит уважаемый uldemir1. “Клюква от Пырьева”, говорит.

И зря, между прочим, говорит.

Музыкальная комедия (и даже не очень комедия) - это такой жанр особый. Типа помянутой бабы с веслом и пионера с барабаном. Всё намерено ярко, выпукло, радостно. Не совсем, как в жизни. Чтобы тоску не нагоняло, а наоборот. Искать что в александровских “Весёлых ребятах”, “Цирке” и “Светлом пути”, что в пырьевских “Трактористах”, “Свинарке и пастухе” и “В 6 часов вечера после войны” рельные картинки советской жизни 30-40-х годов глупо. Так же глупо, как изучать детали борьбы с мафией по фильму “В джазе только девушки” или нюансы гибели рейха по “Девушке моей мечты”.

Вот только у м-ра Уайлдера и херра Якоби чисто смех ради смеха - уколоться и забыться - и всё.

А вот у Григория Васильевича с Иваном Алексеевичем - нет. Они снимали свои фильмы не про свинарок, пастухов и трактористов, а для них, по заветам дедушки Дурова, учившего: “Забавляя, поучай”.

И им верили.

Потому что, сколько ни квакай, но:

“Весёлые ребята” сообщали зрителю: хмурые годы прошли, джаз уже можно, и ты, простой пастушок, если имеешь слух и бросишь бухать, можешь стать крутым джазменом.

И ведь становились!

И “Цирк”, при всех своих “ля-ля, фа-фа”, вталдычивал: нет разницы, кто чёрный, а кто белый, у нас все равны, а у них там негров линчуют.

И ведь линчевали!

И “Светлый путь” растолковывал: не дрейфь, подруга, выползай из норы, иди работать, учись, и, глядишь, из замарашки вырастешь, из пешек в королевы.