Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 22 (3 апреля 2013)

А 1 марта 2013 произошло событие, не имеющее прямого отношения к судьбе Сирии. Но имеющее весьма серьезное косвенное отношение и к судьбе Сирии, и к судьбе России, и к мировым судьбам.

Именно 1 марта 2013 года вступило в силу решение о секвестре американского федерального бюджета. В соответствии с этим решением, в 2013 году расходы должны быть сокращены на 85 млрд долларов, и в последующем ежегодно снижаться на 104 млрд долларов вплоть до 2021 года. Как отмечает ведущий эксперт «Херитидж фаундейшн» Ариэль Коэн, «без победы над дефицитом рейтинги США будут падать, а вместе с ними и геополитический престиж лидера свободного мира» .

То есть американцам предложили — пока в косвенной форме — затягивать пояса потуже. И совершенно ясно, что американцы на это не согласятся. Но если нельзя собрать необходимые деньги, затянув пояса американских граждан, а эти деньги надо собрать, — то как их собрать?

Во-первых, взяв их у кого-то.

Во-вторых, изменив мировую ситуацию так, чтобы чужие деньги, убегающие из США куда-то, начали бежать из этого «куда-то» назад в США.

Для сравнения: во время кризиса 2008–2010 годов дефицит бюджета США достиг 1 трлн долларов. Вспомним, что в самой начальной точке этого кризиса была произведена попытка запустить военный конфликт на Кавказе — в Южной Осетии. Тот конфликт, в который Россия в случае его продолжения неизбежно оказалась бы втянута, способен был начать в нашей стране мощную дестабилизацию вплоть до развала. Тогда, летом 2008 года, конфликт был остановлен.

Затем прошла волна американского финансового кризиса 2008–2010 годов.

В 2011 году была запущена «арабская весна».

Все это — часть глобального контекста западной мироустроительной политики на Ближнем Востоке и не только.

Теперь, после начала действия решения о секвестре, какие действия по дестабилизации крупных регионов следует предпринять, чтобы поддержать «геополитический престиж лидера свободного мира»? Ведь понятно, что в условиях столь непопулярных мер необходимость создания «образа врага» (в чем так часто обвиняют Иран и Россию) встает именно перед властями в США.

Не исключено, что соображения по поводу геополитического престижа (имеющего немалую стоимость) послужили одной из причин того, что на фоне столь болезненного события США включились в процесс резкого усиления давления на Сирию.

В середине марта премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и глава МИД Франции Лоран Фабиус решительно высказались за снятие запрета на поставки оружия сирийской оппозиции.

15 марта Минфин США издал документ, в котором разрешил своим гражданам и компаниям помогать сирийской оппозиции «как единственному легитимному представителю сирийского народа» .

16 марта Башар Асад, в свою очередь, призвал страны БРИКС вмешаться в сирийскую ситуацию для преодоления гражданского конфликта. В очередной раз продемонстрировав неудачу Запада в создании для Сирии режима международной изоляции.

Как раз после этого в информационной кампании Запада и была запущена ключевая тема, которая давно уже определена Америкой как «красная линия» для Асада. Это тема химического оружия, тоже хорошо знакомая по иракской кампании западной коалиции.

Именно в это время в издании L'Espresso появился обвинительный материал в адрес правительственных войск Сирии. Дамаск применяет химическое оружие, заявляло издание и описывало раненых, поступающих в ливанские больницы со специфическими ожогами. L'Espresso приводит слова хирурга, работающего в Ливане: «…Методом исключения пришли к выводу, что мы имеем дело с симптомами, свидетельствующими о применении химического оружия». «Сирийский режим применяет самое страшное оружие», — заключает издание.

Несмотря на шумиху, эти сведения, по словам главы МИД Франции Лорана Фабиуса, не подтвердились. Но, как сказал Фабиус, «от Башара Асада можно ожидать всего чего угодно» .

Тем не менее, этот вброс принес свои плоды. Тему подхватила «Гардиан», написавшая, что администрация Обамы готова пойти на военное вмешательство, чтобы не допустить использование сирийскими властями химического оружия или передачи его в руки экстремистов.

Обратите внимание на этот акцент: сама ситуация военного конфликта уже приводит к угрозе попадания ОМУ в руки экстремистов. Так что неприменение Асадом ОМУ роли не играет и не спасает его от приближения к «красной линии».

Официальный Дамаск оказывает этой логике сопротивление.

19 марта министр информации Сирии Омран аль-Зуби сделал заявление о применении отрядами оппозиции химического оружия в районе Алеппо. (Была выпущена ракета «Скад» с химической боеголовкой.) Он отметил, что с начала гражданской войны в Сирии это первый зарегистрированный случай применения химического оружия.

По словам Омрана аль-Зуби, в результате этого погибли 25 человек (включая мирное население) и пострадали еще 110. «Моральную, правовую и политическую ответственность за химическую атаку в Алеппо» аль-Зуби возложил на власти Турции и Катара, поддерживающие боевиков.

В ответ оппозиция заявила 19 марта, что химическое оружие применено правительственными войсками.

А официальный представитель администрации США Джей Карни — опять же 19 марта — заявил: «Сейчас, когда борьба в Сирии становится интенсивной, а режим все более отчаивается, США и международное сообщество совершенно ясно дают понять Асаду, что применение химоружия полностью неприемлемо» . И добавил, что у Белого дома нет доказательств применения химоружия оппозицией. А кто же его тогда применял, это самое химическое оружие? Асад не применял, оппозиция не применяла… Кто-то может поверить, что химическое оружие может быть применено (а ведь оно было применено!), а США не знают, кто его применил? Но тогда дело совсем худо.

19 марта — какой-то особый день сирийского и международного политического календаря.

Потому что в тот же день, 19 марта, выступил председатель комиссии по разведке Палаты представителей США Майк Роджерс. Он подчеркнул, что если имеющиеся у спецслужб данные о применении в Сирии химического оружия подтвердятся, то это станет поворотным событием сирийского кризиса.

Вновь, обратите внимание: Роджерс говорит — если слухи о применении химического оружия в Сирии подтвердятся… При этом вообще не указывается, кто применил оружие. Вопрос постепенно переводится в другую плоскость: за попадание ОМУ в руки экстремистов ответственность должен нести тоже Дамаск. Правда, при этом никто не задается вопросом, кто должен нести ответственность за наличие химического специального подразделения у «Аль-Каиды», с упоминания которого мы начали исследования мироустроительных войн в самом первом номере нашей газеты. А ведь как мы помним, это химическое подразделение сирийский конфликт унаследовал в Ливии. С другой стороны, Саддам Хусейн в свое время получал химическое оружие от западных компаний (в том числе американских). И когда Хусейн его уже применял, поставки все еще шли. Но именно эти вопросы остаются вне общественного поля зрения на Западе.