Рой Медведев - Неизвестный Сталин

Анализ еврейской проблемы в послевоенный период сталинской диктатуры был бы неполным без ответа на вопрос о достоверности часто упоминаемого в литературе плана массовой депортации советских евреев в Сибирь и на Дальний Восток, привязанной к «делу врачей». Утверждения о существовании плана такой депортации были до недавнего времени настолько частыми и категоричными, что они стали переходить из одной работы в другую без ссылок на какие-либо документы, как нечто давно доказанное. Я. Я. Этингер, например, писал: «Выселение должно было осуществляться в два этапа: чистокровные евреи в первую очередь; полукровки во вторую. Все это очень напоминало гитлеровскую практику „решения“ еврейского вопроса» [579] Этингер Я. Я. Указ. соч. С. 109. . Этот же автор также сообщал, что на Дальнем Востоке в срочном порядке строились для евреев тысячи барачных комплексов по типу концлагерей.

Существование такого плана тотальной депортации советских евреев упоминается не только во многих биографиях Сталина, но и в книгах по истории еврейского народа, по истории Израиля, в еврейской и в других энциклопедиях, в книгах по истории СССР. Для условий СССР такой план означал бы депортацию на восток более 3 миллионов человек и представлял бы самую крупную в истории СССР карательную операцию. Целью такой депортации была якобы подготовка к тотальной войне с Западом. Сталин, по утверждению Эдварда Радзинского, хотел создать «острую антисоветскую волну на Западе и прежде всего в США <���…>, чтобы начать новую Большую войну — войну с Западом. Последнюю войну, которая должна была окончательно сокрушить капитализм… Планировалась Отечественная, священная война — под знакомыми, понятными лозунгами: сокрушить всемирное зло (капитализм) и его агентов (международное еврейство)» [580] Радзинский Э. Указ. соч. С. 607. . Доказательств подобных намерений Сталина, однако, не существует. Именно в начале 1953 года Сталин оказывал давление на китайское руководство, с тем чтобы добиться перемирия в корейской войне, зашедшей в тупик.

Вести по всем этим вопросам какую-то полемику очень трудно по той простой причине, что утверждения о плане депортации евреев никогда не опирались на какие-либо документы. Таких документов в архивах никто никогда не находил. Массовая депортация евреев даже только из Москвы была невозможна по чисто практическим причинам. В Москве в 1953 году проживало около 400 тысяч евреев, большинство которых было полностью ассимилировано в советском обществе. Для них родным был именно русский язык. Для большей части советских евреев в 1953 году был характерен советский, а не израильский патриотизм. Психология «советского», а не узкоэтнического сознания была в послевоенный период особенно сильна. Общественное сознание народа не было подготовлено к столь грандиозной «этнической чистке». Массовая депортация евреев, будь она осуществлена, оказала бы сильное разрушительное влияние на большое число важных сфер жизни общества, прежде всего на систему здравоохранения, просвещения и образования, на науку, культуру, книгоиздательство, прессу и множество других.

Полемика по проблеме депортации всех советских евреев на восток особенно усилилась в 2003 году и была приурочена к 50-летию смерти Сталина, отмеченному появлением нескольких биографий и множества статей. Но среди большого числа ранее неизвестных архивных документов не было найдено ни одного, который мог свидетельствовать о реальности планов депортации евреев и усиления карательной активности.

В 1953 году не был готов к осуществлению столь массовой карательной операции и аппарат МГБ. После репатриаций 1945–1946 годов и широких депортаций из Прибалтики и Западной Украины в 1946–1948 годах система МГБ подверглась сокращениям. МВД СССР в начале 1953 года вообще было лишено почти всех оперативных подразделений и являлось, по существу, строительно-производственным министерством, специализированным на строительстве секретных объектов с применением в качестве главной рабочей силы заключенных, бывших военнопленных и спецпереселенцев. Для осуществления массовой депортации евреев в МГБ и МВД было необходимо создать новые специализированные отделы. Однако никаких реорганизаций в МГБ и в МВД не проводилось. Форсированное строительство бараков и лагерей для массовой депортации не доказано. Устных директив для подобного рода проектов было недостаточно, так как для них нужны финансы, строительные материалы, рабочие и множество форм снабжения и планирования.

В начале 1953 года усилилась «чистка» самих органов МГБ от работников еврейского происхождения, начатая в центральном аппарате МГБ еще в июле 1951 года, после ареста В. С. Абакумова и начала «дела врачей». Происходила очевидная «русификация» аппарата ЦК КПСС и органов Прокуратуры СССР. По устным директивам немалое число евреев увольнялось и из редакций центральных газет. Однако процесс сокращения представительства евреев в органах государственного руководства и пропаганды был в большей степени связан с резким обострением отношений СССР с Израилем.

Большинство интеллигенции в СССР относилось к «Сообщению ТАСС» от 13 января 1953 года с крайним недоумением. Страх перед новой волной террора, безусловно, был реальным и рождал множество слухов. Слухи о возможной депортации евреев, подхваченные и явно модифицированные в западной прессе, постепенно трансформировались в легенду или миф, который оказался весьма устойчивым. Множество самых невероятных и фантастических мифов существует, как известно, в течение столетий и даже тысячелетий. Спорить с мифами и легендами бесполезно, они все равно останутся в сознании какой-либо группы людей, так как выполняют психологическую или социальную функции или просто политическую задачу. Целесообразно отметить другую реальность обсуждавшейся здесь проблемы. «Дело врачей» закончилось без расстрелов, но его завершение не прекратило антисемитизма в СССР. В некоторых отношениях государственный антисемитизм даже усилился в период правления Хрущева, а затем и Брежнева…

В ночь на 1 января 1930 года в квартире Сталина в Кремле раздался стук в дверь. Сталин, у которого уже собрались гости — Ворошилов, Молотов и Каганович и их жены, — пошел открывать дверь новым, хотя и незваным гостям. На пороге стояли Бухарин, Рыков и Томский — главные оппоненты Сталина в 1928–1929 годах и лидеры «правого уклона» в ВКП(б). У каждого из них в руках была бутылка вина: они пришли к Сталину для дружеского примирения. «Проходите, проходите! — сказал после небольшой паузы Сталин. — Молодцы, что пришли!» Откровенного разговора, однако, не получилось, и гости, которые пришли позже других, ушли раньше других, еще до рассвета.