Галина Кожевникова - Цена ненависти

Особо следует упомянуть группу, сложившуюся вокруг издаваемого Александром Дугиным журнала «Элементы». Сам Дугин начинал свой путь с «классической» германской ариософии (Гвидо фон Лист, Ланц фон Либенфельс, Рудольф фон Зеботтендорф): в свое время это учение играло важную роль в становлении немецкого национал–социализма, а после прихода нацистов к власти культивировалось в структуре СС [344]. Принадлежавший к кругу писателя Юрия Мамлеева Евгений Головин и его единомышленники с оглядкой на немецкий опыт создали во второй половине 70–х свой «Черный Орден SS», куда наряду с Дугиным входил и Гейдар Джемаль, отказавшийся позднее от ариософии ради радикального ислама [345]. Мировоззрение Дугина также претерпело существенные изменения: он объявил себя приверженцем старообрядчества и 20 октября 1998 г. выступил с приветственным словом на Соборе Русской древлеправославной церкви. Однако и став старообрядцем, Дугин продолжает пропагандировать идеи таких идеологов немецкого неоязычества, как Герман Вирт, чьи изыскания сыграли решающую роль в становлении нацистского института Аненербе, или позднейший наследник этой традиции, страстный поклонник Гитлера Мигель Серрано. На страницах дугинских «Элементов» западная традиция сочеталась с открытиями неоязычников России — здесь эти линии «срастаются».

Неоязычество не обладает какой–либо определенной и общепризнанной религиозной догмой, развитие этой идеологии можно сравнить с распространением постоянно мутирующего вируса. Помимо общей претензии на преемственность с древним дохристианским наследием, большинство русских неоязычников объединены только признанием «Влесовой книги», хотя и в этом вопросе есть свои исключения — лидер московско–подмосковной общины «Коляда Вятичей» Николай Сперанский (Велимир) высказывается в отношении данного памятника скептически. Различные группы культивируют свои особые «древнерусские» сочинения, которые игнорируются неоязычниками других направлений. Например, «Славяно–Арийские Веды» [346]омского вероучителя Александра Хиневича (Патер Дий) признаются преимущественно его сторонниками из числа Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов Инглингов [347]. Точно так же остаются достоянием узкого круга сборники «рун» и трактаты руководителя петербургской «Общины волхвов «Схорон еж словен»» (ранее эта группа называла себя «Шаг Волка») Владимира Голякова [348].

Нет согласия даже в том, как следует называть древнюю русскую веру. Если Миролюбов, утверждавший тождество этой веры с религией индийских Вед, предпочитал определение ведизм , то в наше время наряду с этим понятием используются такие обозначения, как родолюбие, родноверие, инглиизм, православие (от «правь славить»), старая вера, арийская или северная традиция иногда просто — язычество . Различные модификации предполагаемых древнерусских верований формируются под очевидным влиянием индуизма, пример чего показал уже Миролюбов. Для Владимира Данилова, основавшего Партию ведического социализма, особым источником вдохновения послужил кришнаизм, идеолог петербургского «духовного ордена «Тезаурус»» Сергей Семенов ссылается на учение Шри Ауробиндо, широкое распространение имеет концепция «русской йоги». Не менее популярны северогерманские мифы, вдохновлявшие в свое время идеологов немецкого национал–социализма, известны опыты использования зороастризма, кельтских верований, появилась даже такая экзотика, как русифицированная версия учения Карлоса Кастанеды [349]. Активно используется и отвергаемое христианское наследие: например, в тексте «Киевской Ригведы», которая, как уверяет Виктор Кандыба, является возникшим в незапамятные времена древнейшим сочинением русов, нетрудно узнать переложение Евангелия от Иоанна: « В начале была Идея, Идея была в Боге и Бог был Идея… » [350]

Разные версии неоязычества различаются на уровне самых общих представлений. Если одни приверженцы данного движения старательно копируют изображения старинных идолов, заимствованные ими из научной литературы (обычно из трудов Рыбакова), и совершают вокруг них предполагаемо религиозные обряды, то теоретики других групп утверждают, что культовое почитание представляет собой вульгаризацию исходной идеи, ибо древнерусское ведическое мировоззрение представляло собой не религию, а некую высшую мудрость, дарованную человечеству небесными силами. В то время как поклонники «Верховного волхва» Союза славянских общин Доброслава (Алексей Александрович Добровольский [351]) с криками « Слава русскому Херу! » предаются бурным игрищам на лоне природы [352], члены петербургского общества «Тезаурус» Сергея Семенова предпочитают коллективные медитации, а гипнотизер Виктор Кандыба учит, что русский Бог–Отец — это « Квантово–нулевой космический протовакуум », русская Богиня–Мать (она же Святой Дух) — « Вселенская гравитация », а русский Бог–Сын — « Первозданный свет », или « Электромагнитное излучение ». Одновременно Бог–Отец и Богиня Мать представляют правое и левое полушарие мозга, а Бог–Сын — человеческую психику [353].

Объединяет все ветви рассматриваемого движения вера в богоизбранность русского народа, связанная в большинстве случаев с арийским учением. В разных интерпретациях арийство предстает как обозначение Великой Белой Расы, что повторяет известные нацистские представления, или же переосмысливается в духе специфически российских — евразийских — исканий. Например, теоретики Партии арийского социализма причисляют к арийцам большинство тюркских, финских и прочих народов Евразии, особенно тех, кто обитает на территории прежнего Советского Союза, являвшегося, по убеждению В. В. Данилова, наследником священной империи Бхаратов, воспетой в индийском эпосе. Преобладает представление о русских как неких первоарийцах. Еще Владимир Чивилихин обнаружил, что « это мы, a вовсе не немцы, вроде как бы арийцы » [354]. Последователи Чивилихина отказались от « вроде как бы » и утверждают данный тезис с полной однозначностью. Множество авторов приходит к выводу, что русский язык являлся первоязыком человечества и был тем самым вавилонским наречьем, на котором говорили все люди до разделения на разные племена, что именно русские люди явились создателями первой письменности и наиболее значимых культурных достижений, известных в истории Земли.

Надо сказать, что подобные представления не являются исключительным достоянием только поклонников дохристианских верований, но восходят к авторам, творившим как минимум за столетие до публикации «Влесовой книги». Нынешние язычники постоянно ссылаются на исследования Егора Ивановича Классена, из труда которого, изданного еще в 1854–1861 годах, можно узнать, что славянами были этруски, пеласги, троянцы, что «Илиаду» написал великий поэт Трои Боян, гению которого Древняя Греция обязана своим просвещением, что именно славянин Эней основал Рим и более двадцати римских императоров были непосредственными выходцами из славянского мира, к которому принадлежали также скифы, «сыромятники$1 — сарматы и аланы, чье племенное имя в действительности тождественно обозначению полян, и т. д. [355]Все это, разумеется, не мешало Классену быть благочестивым христианином. Данная традиция продолжается и в наши дни, о чем можно судить хотя бы по опыту Алексея Трехлебова, чья книга «Клич Феникса», развивающая идеи Классена, была в мае 1999 года благословлена «владыкой Рафаилом» (Прокопьевым), принадлежавшему к одному из направлений катакомбной Истинно Православной Русской церкви [356]. Наконец, никто не может упрекнуть в язычестве Александра Исаевича Солженицына, приветствовавшего изданную в 1984 году в Риме книгу Петра Орешкина «Вавилонский феномен», в которой утверждается, что русский язык — это историческая основа всех языков мира, от Греции до Латинской Америки. Помимо всего прочего, имя японского города Нагасаки понимается Орешкиным как « нагая с яками », то есть «бедняки с яками», название Амазонки « из жонки », то есть «это женщины», а к числу русских мудрецов присоединяются Софокл, Эсхил, Платон, Плутарх и пр. Как полагает Солженицын: «… это очень дерзко и несомненно — талантливо ».