Ирина Михутина - Украинский Брестский мир

К. Росс так описывал состояние администрации: «Нет никакой центральной власти, захватывающей более или менее значительную территорию. Отдельные области, города, уезды, даже села и деревни. Власть в них принадлежит различным партиям, авантюристам и диктаторам. Можно встретить деревни, опоясанные окопами и ведущие друг с другом войну из-за помещичьей земли. Отдельные атаманы властвуют в областях… В их распоряжении… пулеметы, орудия, бронированные автомобили…» {152} .

6 апреля главнокомандующий германскими войсками на Украине фельдмаршал Г. Эйхгорн от своего имени издал приказ, срочно распространенный по селам, с предписанием произвести полный засев сельскохозяйственных площадей. Причем крестьянам разрешалось взять земли не больше, чем в настоящий момент смогли бы обработать. Иначе – строгое наказание. Образовавшиеся таким путем излишки площадей земельные комитеты должны были вернуть для засева помещикам, предоставив им инвентарь, посевной материал и прочее {153} .

Украинское правительство сначала не обратило должного внимания на этот приказ. Только через неделю в ответ на запрос одного из депутатов в Малой раде послышались далекие от понимания печальной действительности протесты против «самовольного вмешательства германского и австро-венгерского высшего командования в социально-политическую и экономическую жизнь Украины» {154} .

Германский посол на Украине А. Мумм в личной беседе незамедлительно разъяснил Грушевскому, Голубовичу и Любинскому, назначенному к тому времени управляющим министерством иностранных дел, что без германской военной помощи никто из них не задержался бы на своих постах {155} .

С этого времени дни Центральной рады были сочтены. К развязке подтолкнуло нелепое и курьезное похищение банкира А. Ю. Доброго, имевшего обширные деловые отношения с немцами. Украинские министры, не найдя повода для официального ареста банкира, организовали через подставных лиц его нелегальный захват, вывоз из Киева и содержание в вагоне на железнодорожной станции в Харькове. Эйхгорн на исчезновение нужного немцам человека отреагировал приказом от 25 апреля об охране Киева – с введением германского полевого суда, запретом уличных сборищ, агитации и так далее {156} .

27 апреля на заседании Малой рады депутаты бурно возмущались таким вмешательством во внутреннюю жизнь Украины. Глава правительства Голубович в своем докладе утверждал, будто действия военного командования расходятся с политикой германского правительства в отношении Украины, и предлагал довести это до сведения Берлина {157} .

На следующий день во время продолжавшихся дебатов к зданию Центральной рады подошла рота немецких солдат и перекрыла подходы к нему с двух сторон улицы, напротив входа был установлен броневик. Солдаты с пулеметами, револьверами и винтовками наизготовку ворвались в здание. В зале заседаний перед столом президиума немецкий офицер «именем германского правительства» приказал всем присутствующим поднять руки вверх. «Halt! Руки вверх!» – кричали солдаты и стучали прикладами об пол. Приказ выполнили все, кроме председателя Грушевского. Офицер зачитал список подлежавших аресту министров – военного, внутренних дел, земледелия и иностранных дел. В зале оказались и были арестованы только Любинский и директор департамента в министерстве внутренних дел. Позже арестовали военного министра и жену министра внутренних дел. Всех присутствовавших на заседании переписали, произвели личный обыск и по одному выпустили из зала {158} .

29 апреля Малая рада сразу в трех чтениях приняла конституцию – «Статут о государственном строе, правах и вольностях Украинской Народной Республики», а делегация во главе с Голубовичем направилась к германскому послу с заявлением о согласии в случае надобности сменить правительство и в земельном законе поднять неотчуждаемый максимум до 30 десятин. Но, по словам посла Мумма, было уже поздно {159} .

В этот день проходивший в Киеве съезд земельных собственников избрал гетманом Украины потомка старинного украинского гетманского рода, бывшего генерала императорской свиты П. П. Скоропадского. «Историческое имя, хотя бы – германопослушный подголосок немецких генералов», – охарактеризовал политический облик генерала Иоффе {160} . Это был государственный переворот с отменой республиканского строя и «воскрешением политической археологии – гетманства» {161} .

После этого стало еще яснее, что со времени заключения мирного договора с государствами Четверного союза украинская власть держалась исключительно благодаря австро-германскому военному присутствию. Перед общественным мнением германское правительство пыталось оправдать неприглядную роль своего военного командования в насильственной смене власти на Украине. Так, вице-канцлер заявил в комиссии рейхстага, сообщал Иоффе из Берлина 9 мая 1918 года, будто «на Украине был открыт „заговор“, к которому принадлежал один из членов Малой рады; заговорщики проектировали „сицилианскую вечерю“ в отношении германских офицеров. Этим-де объясняется предварительный арест Рады. Что касается переворота, то и в прессе, и в комиссии дело изображают так, будто это чисто внутренний переворот» {162} .

С поражением Четверного союза в мировой войне пал гетманский режим, было утрачено единственное территориальное приобретение Брестского договора – Холмский округ, отошедший к Польше. Вена еще до того освободила себя от обязательства в отношении Восточной Галиции и Северной Буковины. С распадом Австро-Венгрии украинское население этих областей предприняло решительную, но неравную борьбу за собственную государственность {163} .

Украинская народная республика была восстановлена после бегства гетмана. Но республиканские лидеры не смогли обеспечить ее дальнейшего полнокровного существования в своей системе социальных и политических ценностей. Вовлеченная в орбиту Гражданской войны Украина в результате обрела формат национальной республики в составе Советского Союза. В рамках этого государства с присоединением в 1939–1940 годах под именем Западной Украины бывшей Восточной Галиции, Северной Буковины и в 1945 году – Закарпатья осуществилась стратегическая цель украинского национального движения со времени его зарождения – сведение всех украинских этнических земель в «соборную Украину».

Не принесли подписанные в Брест-Литовске договоры ожидаемых преимуществ государствам германской коалиции, которые в начале 1918 года и дипломатическим путем, и военной силой добивались ликвидации своего Восточного фронта и использования экономического потенциала контрпартнеров. В конце того же года все брестские договоренности потеряли силу.