Пирс Рид - Женатый мужчина

— Так вы будете его защищать?

— Буду, если смогу, — отвечал Джон, — но все надо провести через поверенного и клерка в моей конторе.

— Главное — ваше согласие.

— А почему Терри Пайк хочет, чтобы его защищал именно я?

— По его мнению, вы будете стараться больше других.

— В каком смысле?

— Он убежден, что обычные адвокаты заодно с прокурорами. Рука руку моет.

Джон рассмеялся:

— Полагаю, вы рассеяли его заблуждения.

— Я сказала ему, что надо быть оптимистом.

— Почему же он считает, что ради него я буду стараться больше других?

— Он считает, во всем виноваты вы.

С минуту Джон молчал, затем подобрал ложкой остатки супа.

— В чем же это я виноват?

— Прошлым августом его посадили за укрытие краденого. Вы защищали его. Он ничего не укрывал, но вы посоветовали ему признать вину. Вы сказали, что он получит условный срок.

— Да, я помню это дело, — сказал Джон, всю его игривость как рукой сняло.

— Понимаете ли, в тюрьме у него появились друзья — люди старше его. Настоящие преступники. И теперь его за компанию с ними обвинили в ограблении почтового фургона.

— А он в этом не участвовал?

— Говорит, что нет.

— Ну еще бы. Неужели он сам сознается. А вы как думаете?

Паула Джеррард ответила не сразу.

— Я думаю, — сказала она, — он, возможно, имел какое-то отношение к ограблению, но краденого он не брал, и если бы не попал в тюрьму, то никогда бы не оказался в одной компании с настоящими преступниками.

Джон налил себе вина.

— Пожалуй, так, — согласился он. Видимо, эта реплика смягчила Паулу.

— В тюрьме отвратительно, жутко, — сказала она. — И самое печальное то, что Терри хвастает, будто тюрьма сделала его настоящим мужчиной. Он познакомился с профессиональными убийцами, способными за пять тысяч фунтов убить кого угодно. А эта компания, которая выкрала из вагона деньги, — опасные типы. — Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

— Вы их видели? — спросил Джон.

— Нет, но Терри мне о них рассказывал.

— Создается впечатление, что вы пользуетесь его доверием.

— В известной мере, но это ничего не меняет.

— Почему же?

Она только вздохнула и, пока официантка расставляла второе, молчала.

— Видите ли, — начала она, когда Джон занялся своей boeuf à la mode [31] Говядиной по нынешней моде (франц.). ,— энтузиасту-любителю, занимающемуся социальными проблемами, не вытащить парня из преступной среды, сколько ни старайся. — На лице у нее появилось страдальческое выражение, она стиснула руки, пытаясь подобрать слова. — Понимаете, он ведь из бедной рабочей семьи. Отец бросил их, когда Терри был еще ребенком, и на ноги его поставили мать, тетушки и дядюшки. По крайней мере один из его дядюшек — «деловой», как они выражаются, и раскатывает в серо-серебряном «мерседесе». Другой «пошел по печати», то есть…

— Знаю, — сказал Джон с полным ртом. — Где?

— В «Таймс». А третий работает грузчиком на рынке. Какое-то время Терри работал механиком, но дядя, которого он обожает, оказался вором, и, знаете, я не берусь осуждать его.

— Ешьте, пожалуйста, — попросил Джон. Она взяла вилку.

— Видите ли, с его точки зрения, против него вооружилась вся система. Помните, как Ромео говорит аптекарю:

Ну так вот, если честно, я бы сказала ему то же самое.

— Провалы щек его — живая повесть? — в тон ей спросил Джон и взглянул, много ли осталось вина в графине.

— В каком-то смысле да, — сказала она. — Вы даже не помните, как он выглядит?

— Вообще-то нет, — начал было Джон, но тут же умолк, потому что лицо механика всплыло вдруг в памяти: осунувшееся, с недоумевающими злыми глазами, — а впрочем, — сказал он, — я его припоминаю, и у него действительно были «голодом горящие глаза».

— Не думаю, чтобы он голодал в буквальном смысле слова, хотя их обычную еду — жареную картошку, хрустящие хлебцы и пиво — здоровой пищей не назовешь, зато духовной пищей он явно недокормлен…

— Шекспира наизусть не цитирует?

Паула нахмурилась:

— Дело не в Шекспире. Дело в том — не знаю, как это выразить, — в ощущении, что ты вне общества и ненавидишь его… что ты вообще принадлежишь к совсем другому обществу.

— Ассоциации старожилов Уондзуорта.

— Вот именно. — Она улыбнулась. — Видите ли, до тюрьмы он был честным и не в пример своему дяде с серым «мерседесом» мог бы остаться честным, получи он работу, которая обеспечила бы ему нормальное существование. Но трех месяцев в Уондзуорте оказалось достаточно, чтобы чаша весов склонилась в другую сторону. Это страшное место. Они там жутко угнетены, морально подавлены. «Филины» — враги, «кореши» — хорошие ребята, и вот, выйдя из тюрьмы, они с той же меркой подходят к обществу в целом. «Старина Билл» — так они называют полицию — враг, и жить честно — значит сдаться, признать себя побежденным.

— Вы, несомненно, правы. — Джон взглянул на остывшую suprême de vollaile [33] Котлета де-валяй из кур (франц.). , до которой она едва дотронулась. — Но не знаю, что тут можно сделать.

— Вообще? — спросила она. — Или для Терри Пайка?

— И то и другое.

— Это разные вещи. Согласна, в одиночку многого не сделаешь. Когда Терри вышел из тюрьмы, я добилась для него пособия, чтобы он мог подучиться, и… — Она осеклась и покраснела. — Вам это покажется смешным, но я устроила коктейль, чтобы представить его кое-кому из моих друзей.

Джон улыбнулся:

— И как это прошло?

— Ужасно, просто позорище. То есть я хочу сказать, все они глазели на него, как на зверя из зоопарка. Терри же от робости почти рта не раскрывал, зато, когда заговорил, они половину не поняли.

— Представляю.

— Пропасть слишком велика, и такие мосты, сколько их ни наводи, не помогут. И потом, глядя на моих друзей его глазами, я подумала: а захочется ли ему, собственно, менять свое общество на наше? В воровском мире сохранились своеобразное братство, живые чувства, а в высшем обществе одна фальшь и полное безразличие.

— Совершенно справедливо, — согласился Джон. — Вам пудинг или кофе?

— Чашку кофе, пожалуйста. — Она посмотрела на свою тарелку. — Извините, я так мало съела. Что-то нет аппетита.

Они вернулись к разговору о преступлении и наказании.

— Похоже, Терри Пайку трудно чем-то помочь, — сказал Джон.

— Мне кажется, если б вы взялись защищать его, он хотя бы почувствовал, что ему стараются помочь.