Славой Жижек - Накануне Господина: сотрясая рамки

«Публичное пользование собственным разумом всегда должно быть свободным, и только оно может дать просвещение людям. Но частное пользование разумом нередко должно быть очень ограничено, но так, чтобы особенно не препятствовать развитию просвещения. Под публичным же применением собственного разума я понимаю такое, которое осуществляется кем-то, как ученым, перед всей читающей публикой. Частным применением разума я называю такое, которое осуществляется человеком на доверенном ему гражданском посту или службе» [73] .

Мы видим, где Кант расходится с нашим либеральным здравым смыслом: сфера государства – это «частное», ограниченное частными интересами, в то время как индивиды, размышляющие об общих вопросах, пользуются разумом «публичным» образом. Это кантово различение особенно применимо к интернету и другим новым носителям, разрываемым между «публичным применением» и растущим «частным» контролем. В нашу эпоху облачных вычислений мы больше не нуждаемся в мощных персональных компьютерах: программное обеспечение и информация предоставляются по требованию, пользователи имеют доступ к вебприложениям и инструментам через браузер, как если бы программы были установлены на их компьютерах. Однако этот удивительный новый мир – лишь одна сторона истории, напоминающей известную шутку о том, что «сначала хорошие новости, а потом плохие». Пользователи имеют доступ к программам и файлам программного обеспечения, хранящимся где-то далеко в помещениях с климат-контролем и тысячами компьютеров, – или, цитируя пропагандистский текст об облачных вычислениях: «Детали удалены от пользователей, которым больше не нужно ни понимать, ни контролировать технологическую инфраструктуру “в облаке”, которая их поддерживает». В этом тексте есть два слова-маячка: удаленность и контроль – для управления облаком необходима система мониторинга, контролирующая его работу, и эта система по определению скрыта от пользователей. Чем больше маленький предмет в моих руках (смартфон или нетбук) персонализирован, легок в использовании, «прозрачен» в своей работе, тем больше вся система должна опираться на работу, производимую где-то вовне, в огромной сети машин, координирующих то, что в итоге получает пользователь. Чем более неотчужденным, непосредственным, прозрачным является наш опыт, тем в большей степени он управляется невидимой сетью, контролируемой госслужбами и крупными частными компаниями, действующими согласно своим тайным планам. Однажды пойдя по пути государственных тайн, рано или поздно мы достигаем той роковой точки, когда сами правовые нормы, определяющие, что секретно, а что нет, становятся секретными.

Опасным этот всесторонний контроль над нашими жизнями делает не тот факт, что утрачивается неприкосновенность частной жизни, что все наши личные секреты оказываются открыты взгляду Большого Брата. Не существует государственной службы, способной осуществлять такой контроль, – не потому что они знают недостаточно, а потому что они знают слишком много. Общий объем информации слишком велик и, несмотря на всю хитроумность программ определения подозрительных сообщений, фиксирующие миллиарды единиц информации компьютеры слишком тупы, чтобы должным образом интерпретировать и оценивать ее, а нелепые ошибки, когда невиновные попадают в списки потенциальных террористов, возникают неизбежно – и это делает государственный контроль нашей коммуникации еще опасней. Не зная причин, не совершив ничего противозаконного, мы можем внезапно оказаться в списке потенциальных террористов. Вспомним легендарный ответ редактора одной из газет Хёрста на вопрос самого Хёрста о том, почему тот не хочет взять давно заслуженный отпуск: «Я боюсь, что, если я уеду, начнется хаос и все пойдет прахом, – но еще больше я боюсь обнаружить, что, если я уеду, все продолжит идти своим чередом и выяснится, что на самом деле я не нужен!» Нечто подобное можно сказать о государственном контроле над нашей коммуникацией: следует бояться не того, что у нас больше не будет от них секретов, что спецслужбам станет известно все, а того, что они потерпят неудачу в этом начинании.

Вот почему разоблачители играют ключевую роль в сохранении «публичного разума». Ассанж, Мэннинг, Сноуден. это наши новые герои, образцовые примеры новой этики, соответствующей нашей эпохе цифрового контроля. Это уже не просто разоблачители, доводящие до сведения органов власти информацию о противозаконных действиях частных компаний (банков, табачных и нефтяных предприятий); они разоблачают сами эти органы власти, занимаясь «публичным применением разума». Нам нужно больше Мэннингов и Сноуденов и в Китае, и в России, повсюду. Существуют государства куда более авторитарные, чем США, – только представьте себе, что было бы с кем-нибудь вроде Мэннинга в российском или китайском суде (по всей вероятности, судебный процесс был бы закрытым)! Тем не менее не стоит преувеличивать мягкость США: да, они обращаются с заключенными менее жестоко, чем в Китае или в России, – благодаря своему технологическому превосходству они просто не нуждаются в откровенно жестоком подходе (который они более чем готовы применить в случае надобности). В этом смысле США опаснее Китая, поскольку их средства контроля не осознаются как таковые, в то время как в Китае жестокость проявляется открыто.

Поэтому недостаточно использовать в игре одну страну против другой (как Сноуден использовал Россию против США): нам нужен Интернационал – интернациональная сеть для обеспечения защиты разоблачителей и распространения их сообщений. Разоблачители стали нашими героями, потому что смогли доказать: если те, кто у власти, могут многое, то мы можем ничуть не меньше.

Примечания

1 Цит. по: http://www.spectator.co.uk/the-week/leading-article/ 8789981/glad-tidings/.

2 Цит. по: http://www.rationaloptimist.com/. См.: Ridley М. The Rational Optimist. How Prosperity Evolves. N.Y.: Harper, 2011.

3 Pinker S. The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined. L.: Penguin Books 2012.

4 Маркс К. Капитал. Критика политической экономики. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1–39. Изд-е 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1955–1977. Т. 23. С. 164.

5 Там же. С. 149.

6 Vercellone С. The Crisis of the Law of Value and the Becoming-Rent of Profit // Crisis in the Global Economy / Ed. A. Fumagalli, S. Mezzadra. Los Angeles: Semiotext(e), 2010. P. 88.

7 Gorz A. L’immat6riel. Paris: Galilee, 2005. P. 55.

8 Vercellone С. Цит. соч. С. 117.

9 Vercellone C. Цит. соч. С. 86.

10 Wang Hui. Debating for Our Future: Intellectual Politics in Contemporary China (рукопись, полученная от автора).

11 Wang Hui. Цит. соч.

12 См.: Lazzarato М. The Making of the Indebted Man. Cambridge: MIT Press, 2012.

13 Цит. соч. С. 139.

14 В этом описании теории Лаззарато я использую рецензию Мартина О’Шонеси, см.: http://lafranceetlacrise.org/2012/

08/23/lazzarato-and-the-governmental-power-of-debt-la-