Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №19 от 06.05.2014

А мне запало на всю жизнь отцовское неравнодушие к тому, что происходило в мире. Он прожил 77 лет. И всю жизнь учился. В свободные от работы минуты много читал. Ни дня - без свежих газет. В семье постоянно обсуждались события то в Конго, то в Албании... Отца беспокоила война в Корее. Возмущала агрессия американцем во Вьетнаме. Он восторгался героической борьбой кубинцев. Всегда сочувствовал угнетенным, сопереживал африканскому народу той или иной страны, борющейся против английских колонизаторов. Отец никогда не был аполитичным. Своей жизнью он подтверждал мудрость определения, которое дал древнегреческий философ Аристотель человеку. Человек - Homo politicos.

Теперь, когда я бросаю мысленный взгляд в прошлое, в 50-е, 60-е, 70-е годы XX века, анализирую то, что было, на примере жизни своих родителей начинаю понимать - в какое прекрасное время мы жили. Человек становился именно политическим существом. Он жил не хлебом единым. Он становился сопричастным судьбе всего человечества, неравнодушным ко всему, что происходило в мире. Он сочувствовал, сострадал, сопереживал! Какая высота духа была у простого советского человека!

А теперь, когда я смотрю в настоящее, сердце обливается кровью. Думаю, может быть хорошо, что отец не дожил до трагизма наших дней, когда человек брошен в пучину низменного, животного, меркантильного, эгоцентричного. Когда бал правят оборотни и нравственные уроды, дельцы и коньюктурщики, когда светлое и высокое оплевывается, черное и низменное воспевается. Не все фронтовики смогли пережить эту трагедию. Разве мало их, героев войны, ушло из жизни добровольно, не приняв мерзость нынешнего бытия? Их преждевременная смерть - на совести нынешней российской власти.

Не дело - упрекать мертвых, но и не дело - убивать себя, когда враг в твоем доме. Уничтожь врага, а потом - уходи сам. Но не вечны черные тучи над страной. Скоро придет время, когда жизнь снова всех разведет по разные стороны баррикад и будет решаться, мы или они. Неизбежно знамя героизма ушедших поднимут их внуки. И тогда - новая ПОБЕДА!

Любовь ПРИБЫТКОВА

Энтузиазм советских людей в послевоенное время был настолько велик, что всего за пять лет было восстановлено всё разрушенное фашизмом. Если 6ы вся энергия народа не была подорвана расчленением СССР, а человек оставался быть главной ценностью страны, то через 50 лет после победы над фашистской Германией, в 1995 году, люди не стали бы сокрушаться, почему «побеждённые лучше живут, а мы в непонятно какой стране и куда она движется». Но в конце 40-х и начале 50-х годов этих сомнений не было. Чувство гордости за страну усилилось, когда в 1957 году нами был запущен первый искусственный спутник Земли. Затем в космос начали летать собачки, а в апреле1961 года в космос отправился первый советский человек.

Уже в 1959 году на базе Института авиационной медицины было создано космическое направление, куда решено было отобрать врачей, знакомых с условиями труда людей, пребывающих в экстремальных условиях - авиации и морском флоте. Следует сказать, что отбор таких врачей был довольно жёстким, если не сказать больше. Необходимым условием было не только здоровье, но и стремление к научной работе, безупречная военная служба, отличные показатели в работе, авторитет, коммуникабельность и многое другое. Достаточно сказать, что из большого числа кандидатов, отобранных с Дальнего Востока, где я тогда служил, в Институт авиационной и космической медицины попал я один.

Проверка шла по всем направлениям, в том числе и по таким, о чём я, например, в своей автобиографии не написал. А дело было такое: в 30 году мой отец был раскулачен и посажен в тюрьму. Правда, он был зажиточным по тем временам, но никого не эксплуатировал, а пахал от зари до темна - был крепким середняком. Но те люди, которые получили власть распоряжаться событиями - организовать колхозы, его обвинили. При проверке посчитали, что отца по ошибке посадили в тюрьму, и через месяц его выпустили, дав соответствующую бумагу. Отец после этого начал курить и использовал справку на закрутку. Так вот, соответствующие органы раскопали тот эпизод из жизни моего отца, который я не указал в автобиографии. Не знаю, сколько времени решался вопрос о моём зачислении в институт авиационной и космической медицины, но мне повезло.

До 1964 г. мне было поручено заниматься следующими проблемами: принимать участие в разработке аппаратуры для регистрации состояния здоровья космонавтов в полёте и передачи данных по радиотелеметрическим каналам, проверке этой аппаратуры на современных самолётах, уже тогда летавших со скоростями больше скорости звука в 2-3 раза, сборе пределов колебаний физиологических показателей у людей, подвергающихся воздействиям имитирующих на Земле условий космического полёта, принимать участие в отборе космонавтов, в оценке состояния космонавтов во время полёта и анализе этих данных в послеполётный период. Сейчас можно только удивляться, как можно было справиться с таким объёмом работы, но сотрудников в институте было мало, поэтому всё это считалось нормой. К тому же прибавлялась гордость за причастность к реализации мечты человечества об освоении космического пространства.

В 1963 г. американцы стали говорить, что СССР осваивает космос военными силами, ссылаясь, что есть такой институт, где работают одни военные, и он находится в районе станции метро «Динамо» г. Москвы. Да и скрыть это было невозможно по той причине, что на территории института всё время лаяли собачки, и все окрестные жители знали, чем там занимаются военные. У меня в архиве сохранились командировочные предписания, которые нам выдавались при поездках по стране, где чёрным по белому написано на бланке: Институт авиационной и Космической медицины Министерства обороны СССР. Так вот, чтобы «скрыть» этот институт, в 1964 г. было принято решение создать под Министерством здравоохранения Институт медико-биологических проблем, куда и перевели всех военных без права ношения военной формы в служебное время.

При распределении обязанностей в этом институте мне была поручена разработка методов и средств оказания медицинской помощи космонавтам при полётах различной продолжительности, в том числе и к другим планетам. Был создан отдел здорового человека, который возглавил бывший Главный терапевт МО СССР, академик, генерал Егоров Пётр Иванович, который в прошлом был фактически личным врачом И. Сталина. Мне выпало счастье не только общаться, но и около 3-х лет работать с этим необыкновенным человеком.

При определении задач мне было сказано, что надо формировать бортовые аптечки. В то время на проводимых совещаниях уже говорилось не только о продолжительных космических полётах, но и о полётах на Луну. Вскоре я пришёл с рапортом к начальству и заявил, что для обеспечения людей в автономном существовании в космосе одной аптечки мало, надо создавать систему оказания медицинской помощи, включающую любые её виды вплоть до проведения оперативных вмешательств. Всё-таки умные были у меня учителя - академики А.В. Лебединский, В.В. Парин, П.И. Егоров, которые поддержали меня, и вскоре появился приказ по Минздраву, которым к поставленной передо мной задаче были подключены все профильные медицинские институты и другие учреждения. И как заявил на одном из совещаний заместитель министра здравоохранения, курировавший космонавтику, А.И. Бурназян, И.Н. Неумывакин фактически создал министерство здравоохранения в миниатюре, которое называется «космическая медицина». Оказалось, всё то, что используется в официальной медицине, было фактически непригодно для использования в медицине космической из-за многих причин: портативности, надёжности, многофункциональности и т.п. Для каждого из специалистов предстояло определить цели и задачи. Например, перед институтом хирургии был поставлен вопрос: что делать, если у космонавта в полёте возникнет аппендицит. Операцию делать (пока) нельзя, спускать нельзя... И так по всем профильным институтам.