Генри Киссинджер - Понять Путина. Политика здравого смысла

Но помимо инвектив Кремль выдвинул смелую инициативу по развитию беспрецедентного сотрудничества между Россией и НАТО с целью отражения ракетной угрозы со стороны Ирана.

У концепции противоракетной обороны в США непростая судьба. Проект системы ПРО, предложенный президентом Ричардом Никсоном в 1969 году, не удалось провести через Конгресс. Для того чтобы сохранить его ядро, в 1972 году администрация Никсона подписала Договор о противоракетной обороне, который заморозил разработки противоракетных систем обеих сторон, а также впервые наложил ограничения на рост советских наступательных вооружений.

Резкое изменение международной обстановки в последующие десятилетия потребовало пересмотра принятых ранее решений. Во-первых, распад Советского Союза устранил на обозримое будущее концептуальную базу доктрины сдерживания, основанного на способности к взаимному уничтожению. Во-вторых, технический прогресс сделал противоракетную оборону гораздо более реалистическим проектом. В-третьих, распространение ядерного оружия и ракетной технологии создало беспрецедентную опасность случайных запусков и ракетных ударов со стороны стран-изгоев.

Не следует забывать и о моральном аспекте. Если бы произошло даже самое ограниченное ядерное нападение, то как бы президент объяснил населению, что, обладая технологией, позволяющей сгладить его последствия или вообще предотвратить их, он предпочел оставить страну незащищенной?

Эти соображения убедили администрацию Буша выйти в 2002 году из Договора о ПРО и начать создание глобальной системы противоракетной обороны, призванной отражать ограниченные нападения, особенно со стороны стран-изгоев. Размещение элементов системы началось на Аляске, а некоторые из уже имеющихся радаров в других регионах интегрируются в систему. Радар в Чехии и небольшое число ракет-перехватчиков в Польше станут первыми новыми объектами за пределами Соединенных Штатов, создаваемыми непосредственно для нужд противоракетной обороны.

Россия приняла выход США из Договора о ПРО в 2002 году практически без возражений, но планируемое размещение военных объектов в Польше и Чехии вызвало у нее нервную реакцию. В этом нет ничего удивительного.

Москва всегда испытывала большой интерес к противоракетной обороне.

В настоящее время американо-российский диалог идет по традиционной модели. Но за ним стоят не только стратегические соображения. После переломного выступления президента Владимира Путина в Мюнхене на его поведение накладывает отпечаток глубокое неприятие приближения военной инфраструктуры НАТО к границам России в нарушение предыдущих договоренностей, которые, по мнению Москвы, гарантировали, что этого не произойдет. Прежде всего это касается новейших военных технологий.

Аргумент США о том, что система ПРО создается для отражения атак со стороны Ирана, отвергается на том основании, что ракеты, способные достичь территории США, будут у Ирана не ранее чем через 10 лет. Поэтому, по мнению России, развертывание системы ПРО по своему характеру является частью плана, направленного против российских интересов. Тактика Москвы отражает эту риторику. Она начала интенсивную дипломатическую кампанию по давлению на НАТО и США с целью отказа от размещения ПРО в Центральной Европе. Она взяла назад свои заверения в том, что ни одна российская ракета не будет направлена на территорию НАТО.

Но кое-что указывает и на более конструктивный подход. Путин сделал интригующее предложение, потенциально имеющее глубокое стратегическое значение: для отражения иранской угрозы связать российские радары, предназначенные для слежения за пусками ракет, — существующие в Азербайджане или проектируемые на юге России — с системой противоракетной обороны США и НАТО. В нынешнем виде это предложение неприемлемо, но оно содержит в себе видение реализации параллельных стратегических интересов, которое может создать прецедент ответа на другие глобальные вызовы.

На глазах у России и Соединенных Штатов возникает мировой порядок, несущий в себе как угрозы, так и перспективы, с которыми в одиночку не может справиться национальное государство, каким бы мощным оно ни было. Распространение оружия массового поражения, радикальный джихадизм, вопросы экологии, глобальная экономика — все это требует международного сотрудничества. Похоже, это находит понимание на уровне президентов и министров иностранных дел. Отношения имеют дружественный характер и характеризуются серьезными усилиями по налаживанию сотрудничества. Однако в общественном сознании появляются элементы, напоминающие о холодной войне.

Нельзя допустить закрепления этой тенденции. Соединенные Штаты и Россия более не ведут конкуренцию за глобальное лидерство. Оборонные меры каждой из сторон не направлены против другой, поскольку каждой из них грозят иные, более серьезные опасности.

Многие американцы понимают, что многие глобальные проблемы лучше всего решать в рамках американо-российского сотрудничества. Более того, возможно, это единственный путь их решения. Точно так же и российские лидеры не могут не осознавать, что глобальное соперничество с Соединенными Штатами не принесет их стране никакой пользы.

Разумеется, у каждой из сторон есть национальные интересы, которые не обязательно совпадают. Америке нужно выказать большее понимание российских озабоченностей. Москва должна понять, что требование принимать Россию такой, какая она есть, было услышано и что угрозы — не самый лучший способ достижения общих целей.

Вопрос о противоракетной обороне представляет собой самый насущный вызов. Для Америки альянс НАТО всегда служил основой ее выхода из изоляции и участия в международных делах. Поэтому не нужно требовать отказа от соглашений с Чехией и Польшей, призванных подчеркнуть их связи с Америкой и признанных лидерами США важными для безопасности страны.

Но Америка может и должна привести планируемое развертывание в соответствие с заявленной целью отражения угроз со стороны стран-изгоев и определить конкретные шаги, отделяющие размещение противоракет в Центральной Европе от стратегии гипотетической и крайне неправдоподобной войны с Россией.

За этими рудиментами традиционного контроля над вооружениями виднеется перспектива нового подхода к международному порядку. Инициатива Путина по связыванию систем предупреждения НАТО и России может быть или стать историческим прецедентом ответа на угрозы, стоящие перед всеми странами одновременно. Это одна из тех схем, которые легко поставить под сомнение аргументами технического характера, но, возможно, как и рейгановская программа «звездных войн», она является провозвестником будущего, открывающего совершенно новые творческие возможности. Она позволяет увидеть контуры поистине глобального подхода к проблеме распространения ядерного оружия, ответ на которую до сих пор давался политикой отдельных государств. Этот подход может стать предтечей решения других вопросов подобного масштаба.