Георгий Почепцов - Информационные войны. Новый инструмент политики

Можно признать это и организационно-экономической войной, поскольку к власти в экономическом блоке пришли «люди ниоткуда», не имевшего соответствующего опыта. Н. Рыжков, бывший премьером СССР, так охарактеризовал этих своих «коллег» [265] Рыжков Н. И Горбачеву, и Ельцину власть была противопоказана. Интервью // www.odnako.org/blogs/nikolay-rizhkov-i-gorbachevu-i-elcinu-vlast-bila-protivopokazana/ : «Тогда пришли люди, которые абсолютно не понимали и не знали страну. Гайдар работал в журнале «Коммунист», в газете «Правда». Нечаев работал в каком-то институте или в лаборатории, Чубайс, не знаю, где работал, еще Шохин, Авен… Шесть человек там было, и они не проходили никакую — ни заводскую, ни государственную, ни территориальную работу в республиках или областях! И здесь в Москве они не занимали государственных постов. То есть они были абсолютно далеки от реальной экономики. Да, они начитались книг, а американцы приезжали сюда, десятки каких-то людей ходили в джинсах и командовали, мол, делай так и так, ввели ваучеры и прочую чепуху. Эти люди, младореформаторы, не имели права всем эти заниматься».

Автор новой книги о финансовых войнах прямо заявляет [266] Burrough B. In ‘ Treasury’s war», missiles for financial battlefield // www.nytimes.com/2013/09/01/business/in-treasurys-war-missiles-for-a-financial-battlefield.html?_r=0 : «Геополитика сегодня является игрой, где лучше всего работают финансовое и коммерческое оружие. Новая геоэкономическая игра может быть более эффективной и утонченной, чем прошлые геополитические схватки, но она не становится от этого менее безжалостной и разрушительной».

Война в Персидском заливе 1991 г. признается первым четким вариантом информационной войны, именно технического типа [267] Taylor P.M. Mind games. A brief history of information warfare // www.tabletmag.com/jewish-news-and-politics/46670/mind-games . Чем более сильно мы становимся зависимыми от информационной составляющей, перекладывая на компьютеры ту работу, что раньше делали люди, тем большую опасность для нас представляют технические информационные атаки. Р. Кларк, работавший в Белом доме при четырех американских президентах, видит независимой от кибератак только Северную Корею, поскольку она не является столь компьютеризированной, как остальные страны [268] Clarke R.A. Cyber war. The next threat to national security and what to do about it. — New York, 2010 .

Сегодня начинается новый этап концептуального пересмотра понимания и киберпространства, и кибератак. Киберпространство трактуется как уникальное, поскольку оно создано человеком, соответственно, параметры его могут быстро меняться, чего не происходит с «горами» и «морями» в физическом пространстве [269] Bryant W.D. Cyberspace superiority. A conceptual model. — Air & Space Power Journal. — 2013. — November — December , [270] Butler S.C. Refocusing cyberwarfare thought Air & Space Power Journal. — 2013. — January — Februaty . Киберпространство может быть повторено и может быть восстановлено. Контроль киберпространства не принесет победы, как это имеет место с контролем суши. Еще одной особенностью является скорость, с которой там ведутся операции.

Дж. Аркилла, который во многом сформировал американские представления об информационной войне, исходно начинал с создания американской информационной стратегии [271] Arquilla J., Ronfeldt D. The emergence of noopolitik. Toward an American information strategy. — Santa Monica, 1999 , (см. о нем — [272] John Arquilla // en.wikipedia.org/wiki/John_Arquilla ). Он анализирует войну в Сирии как хаотическую [273] Arquilla J. The Syrian abyss // www.foreignpolicy.com/articles/2013/09/03/the_syrian_abyss_nietzsche . Изучение иррегулярной войны в США является распространенной формой анализа (см., например, статью М. Бута [274] Бут М. Эволюция иррегулярной войны // forum.polismi.org/index.php?/topic/4757-foreign-affairs-%D1%81%D1%88%D0%B0-%D0%BC%D0%B0%D0%BA%D1%81-%D0%B1%D1%83%D1%82-%D1%8D%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D0%B8%D1%80%D1%80%D0%B5%D0%B3%D1%83%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B9-%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D1%8B/page__pid__92800#entry92800 ). В последнее время Аркилла ушел от работ в сфере информационных войн, поскольку занялся именно иррегулярной войной [275] Arquilla J. Insurgents, raiders, and bandits. How masters of irregular warfare have shaped our world. — Chicago, 2011 .

Современный конфликт Аркилла рассматривает как расположенный между двумя полюсами: кибервойна и сетевая война [276] Arquilla J., Ronfeldt D. The advent of netwar. — Santa Monica, 2003 . Кибервойна — это конфликты высокой и средней интенсивности, а сетевая война — конфликты низкой интенсивности и операции, отличные от войны. В последней не применяются иерархические формы организации, стратегии и коммуникации. Сетевая война полностью меняет суть угроз, роли и миссии.

Термин «информационная война» является для него слишком широким в попытке охватить все, с другой стороны, он слишком узок, поскольку в первую очередь отсылает к узким техническим вопросам уязвимости и безопасности киюерпространства.

Аркилла — сторонник более активных действий в киберпространстве. Например, он предложил три возможных сценария таких упреждающих действий [277] Arquilla J. Go on the cyberoffensive // www.wired.com/techbiz/people/magazine/17-10/ff_smartlist_arquilla :

• разрядка в Южной Азии: если Пакистан и Индиа сосредоточат армии на границе, следует использовать воздействие на центры управления двух сторон, прежде чем эти имеющие ядерное оружие армии вступят в войну,

• распад Аль Каиды: если разведка сообщит, то готовится новое 11 сентября, следует продемонстрировать боевикам, что они находятся под наблюдением, что они не находятся в безопасности в сети,

• сдерживание России: если Россия готовит войска к нападению на соседей, то следует разорвать военные коммуникации, что приведет к отсрочке начала военных действий, а это может быть использовано для дипломатических переговоров.

Аркилла считает, что упреждающий удар является единственным способом, обеспечивающим безопасность Америке [278] Arquilla J. Last war standing // www.foreignpolicy.com/articles/2013/08/12/last_war_standing_preemptive?page=full . Позитивом такой стратегии является для него ее малая затратность. Правда, можно вспомнить и неоднозначное отношение к этой концепции в мире.

Сейчас Аркилла возглавляет Центр информационных операций в системе военно-морских сил США [279] Information Operations Center // www.nps.edu/Academics/Centers/IOCenter/ . Современную войну в отличие от «холодной» (cold) он именует “крутой” (cool) [280] Arquilla J. Cool war // www.foreignpolicy.com/articles/2012/06/15/cool_war?page=full . Она может вестись битами и байтами, позволяя тайно вмешиваться в любую точку земного шара. Такая война может быть полностью анонимной и совершенно недорогой.

Аркилла также призывает к определенной порядочности, человечности в ведении войны [281] Arquilla J. Can there be war without hate // www.foreignpolicy.com/articles/2012/12/24/can_there_be_war_without_hate?wp_login_redirect=0 . Проявление человеческих отношений даже в вооруженном конфликте, как показывают приводимые им примеры реальной практики, дает в результате позитивные результаты.

Аркилла видит проблему в столкновении сетей и иерархий, которую формулирует в виде следующих характеристик [282] Arquilla J., Ronfeldt D. The advent of netwar (revisited) // Networks and netwars. Ed. by Arquilla, D. Ronfeldt. — Santa Monica, 2001 :