Георгий Почепцов - Информационные войны. Новый инструмент политики

Информационные бойцы всегда используют идеологический инструментарий. Именно им легче бить врагов. Когда, например, Депардье получил российское гражданство, ему сразу вспомнили отца-коммуниста, который положительно относился к СССР.

Информационная кампания чаще всего будет активным действием, которая противостоит пассивному ожиданию. Поэтому энергетика атаки здесь на стороне нападавших. Украинско-российские информационные войны по поводу газа или других проблем всегда инициируются Россией, что придает ей дополнительные преимущества.

Сегодня новые горизонты открываются в этой сфере благодаря киберпространству. 2013-й называют таким, когда правительственные киберподразделения выйдут на первый план. Уже в 2012 году была развернута атака на иранские власти, США и Саудовская Аравия получили в ответ атаки со стороны Ирана. 12 из 15 сильнейших в военном отношении государств разрабатывают свои программы кибервойны. Поэтому даже возник термин «холодная кибервойна». Меняется и базис не только для практики, но и для теории. Например, Библиотека конгресса США заложила в свои архивы 160 000 000 000 твиттер-сообщений. То есть изучать сегодня необходимо немного другие информационные потоки.

Мы живем сегодня не в мире информации, а в мире информационных кампаний. Именно такие сообщения, за которыми стоит «спонсор», и являются основным кирпичом, из которых строится информационное пространство. Время простой информации уже истекло.

Социосистемы живут как объединяющими, так и разъединяющими силами. Если тоталитарные страны (возможно, искусственно) акцентируют и создают объединения социосистемы, постсоветское пространство, коммерционализировав виртуальное поле, основывает свои киносюжеты на разрывах, а не на объединении. Эксплуатируя разрывы, когда содержание фильма строится именно на них, можно увеличить их статус в массовом сознании.

Р. Дебре считал, что коммуникация связана также и с перемещением тел в пространстве (Дебрэ Р. Введение в медиалогию. М., 2009). Это миссионеры или, например, торговцы, которые совершают поездки между странами. То есть люди, а не только сообщения находятся в центре внимания процесса коммуникации.

Люди как агенты влияния используются для трансформации социосистем. Все известные религиозные системы начинались с принципиально новой роли человека-мессии. Влияние в ходе последних арабских революций строилось на дружеских связях, оформленных в систему социальных сетей.

Особенно эффективной такая ситуация становится тогда, когда нет других вариантов передачи информации, кроме личного контакта. Можно выделить определенные типы особой роли отдельного человека, что объясняется отсутствием новых идей в информационных потоках:

• начальный период появления этих идей,

• запрет, цензура не позволяет другое распространение,

• разрыв между публичным информационным потоком и реальными интересами потребителей.

Влияние людей может распространяться и на далекий от их жизни период. В дореволюционной России русский террор был направлен против власти и завершился революцией. А потом уже, наоборот, власть развернула террор против собственного народа (см., например, исследование о судьбе Абакумова, который показал себя в работе в СМЕРШ, а затем применил этот инструментарий против мирного населения (Петров Н., Виктор Абакумов: «Меня все должны бояться»/ / Новая газета, 2012. 11 июля). Страх стал главной управленческой технологией. Но к такому же выводу приходит Глеб Павловский о современной России (Павловский Г. Гениальная власть. Словарь абстракций Кремля. М., 2012). Только теперь власть торгует защитой от проблем, и чем страшнее эти проблемы, тем полезнее выглядит власть.

Террор против власти, а затем террор власти против населения. То есть это был симметричный ответ. Подобно тому как украинская демократическая власть Ющенко, придя к власти, соорудила забор, перекрыла у себя улицу, чего не было ни в советские времена, ни во времена Леонида Кучмы. То есть ответ строится на действительных или мнимых шагах, которые были когда-то сделаны.

Но агенты влияния играют больше тактическую роль, чем так называемые тексты влияния. Тексты влияния имеют более долгосрочные последствия, они даже могут жить вечно, в отличие от агентов влияния, которые имеют как биологический возраст, так и возраст активности (когда их роль наибольшая).

Почти все революционные сдвиги социосистем базировались на текстах влияния. Тексты Маркса и Ленина стали движущей силой русской революции, тексты Гитлера — для построения фашистской Германии, тексты Кутба — для «Аль-Каиды». Человек создает текст, который на следующем шаге реализует свое влияние на массы. Тексты программируют поведение, активируют новые идеи в головах людей. В качестве текстов можно рассматривать не только тексты в привычном понимании, но и фильмы или телепродукцию. И тут мы попадаем сегодня в довольно необычную ситуацию. Обычно социосистемы были заинтересованы в текстах, которые работали на объединение; сегодня, по неизвестным причинам, массово рождаются тексты, поддерживающие асоциальное поведение, то есть разрывность сооциосистем.

Можем взять сериал «Доктор Хаус». В центре герой с принципиальными недостатками, асоциальным поведением и зависимостью от наркотиков. Его недостатки хорошо понимает и сам актер Хью Лори, который рассказывает об этом в своем интервью (Лори Х. Доктору Хаусус суждено вечно садиться не на тот поезд. Интервью — Известия, 2012. 5 июля). Фильм продержался восемь сезонов. И это свидетельствует не только о его создателях, но и об аудитории, которая требует именно такого кино.

Между тем психологи выразили обеспокоенность теленовостями, где на первом месте стоят убийства или аварии. Психологи приходят к выводу: эти новости смотрят садисты или маньяки. Но новости тоже программируют поведение, создавая соответствующие мотивации.

Типичные российские сериалы тоже оказались в поле разрывов социосистемы. Можно выделить три основных контекста, в которых разворачивается действие популярных сериалов:

— криминальный контекст,

— сталинская эпоха,

— сотрудники ФСБ защищают нацбезопасность.

Это фильмы, которые моделируют разрывность социосистемы. Если даже по своей сути их герои, с одной стороны, «чинят» эту разрывность, например, не дают чеченским террористам взорвать атомную станцию, все равно разрывность эксплуатируется сильнее нормы. Ведь есть же и герои с другой стороны.

Фильмы и новости эксплуатируют разрывы социосистемы. Под разрывами мы понимаем точки, где система не работает так, как должно. И именно люди создают эти отклонения. В виртуальном пространстве (фильмы) или информационному (новости) мы видим и слышим о ситуации разрывов. Именно поэтому сегодня нет и не может быть фильмов, например, об инженерах, ученых, космонавтах, художниках, потому что они не подходят под мейнстрим. Они являются создателями социосистем, а не создателями разрывов. Они работают на объединение, а не разъединение социосистем.