Алексей Клаус - БРИКС против диктатуры доллара

Керим Хас, «USAK», Турция

X форум Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), состоявшийся с 10 по 12 марта в городе Ханты-Мансийск в Западно-Сибирском регионе России, позволил не только наметить дорожную карту того, как организация может преодолеть угрозы нового периода, но и в общих чертах обрисовать возможности, которые открываются перед членами организации.

Участники мероприятия представили доклады по многим важным вопросам, касающимся ШОС, начиная от безопасности, экономики, сотрудничества в социокультурной сфере и заканчивая перспективами расширения организации. Нам также удалось внести свою лепту в эту встречу и выступить с докладом на тему «Турецкое видение ШОС: возможный вклад в региональную безопасность и экономическое развитие». Основные пункты повестки дня встречи касались стабильности Афганистана после 2014 года, отражения терроризма ИГИЛ на пространстве ШОС, предотвращения сепаратистских и радикальных движений в регионе. Предпринимались попытки найти ответ на вопрос о том, как ожидающие своего полноправного членства в ШОС страны (Индия и Пакистан) смогут повлиять на будущее организации, и каким должен быть механизм работы таких проектируемых в составе ШОС финансовых институтов, как Банк развития.

Перспектива, которую нарисует для себя ШОС в период смещения геополитических и геоэкономических балансов сил в пользу Азиатско-Тихоокеанского региона, и определит, преодолеет ли эта организация свой региональный статус, и какой в таком случае будет ее заявка на международной арене.

Структура под названием «шанхайская пятерка», созданная по инициативе Китая в 1996 году в большей степени с целью решения пограничных споров с Россией и странами Средней Азии, возникшими после распада Советского Союза, в 2001 году, после изменений в уставе и присоединения Узбекистана, превратилась в Шанхайскую организацию сотрудничества и обрела таким образом идентичность межправительственной организационной структуры.

Среди причин, сформировавших фон этого преобразования, – желание Китая иметь более удобный доступ к энергоресурсам Средней Азии, интерес к привлечению инвестиций через интеграцию среднеазиатских республик с западными регионами и решению таких насущных для этих регионов проблем как инфраструктура и транспорт, а также стремление усилить пекинскую ось в столицах данного региона через повышение экономического влияния в Средней Азии, где все более ощутимым становилось военное присутствие США. Оборотной стороной медали при возникновении ШОС стало следующее обстоятельство: увидев, что политика устранения Пекина из Средней Азии не дает искомых результатов, Москва осознала необходимость разработки новой стратегии и организационной структуры, способной ограничить или, по крайней мере, держать Китай в узде.

На первых порах заняв позицию, в которой упор ставился на деятельность ШОС в области безопасности, Россия добилась того, что организация сосредоточилась на противодействии первоочередным проблемам Средней Азии, определенным в качестве «трех зол»: терроризм, экстремизм, сепаратизм. В этой связи в 2002 году в столице Узбекистана, в Ташкенте, было решено создать в ШОС центр по борьбе с терроризмом. После событий в Андижане в 2005 году ШОС, призвав военнослужащих США покинуть Узбекистан, дала понять, что готова взять на себя ответственность по обеспечению безопасности в регионе. Так, в 2005 году в рамках ШОС начались первые широкомасштабные военные учения под названием «Мирная миссия». С каждым годом эти учения приобретали все больший масштаб как с географической, так и военной точки зрения, что укрепляло западный мир в вере, что ШОС – своего рода антинатовская организация безопасности.

С другой стороны, с целью укрепления сотрудничества в борьбе против афганского терроризма было принято решение развивать отношения с другими игроками в регионе. В 2004 году в ШОС в качестве наблюдателя была принята Монголия, а спустя год после этого такой же статус был предоставлен Индии, Пакистану и Ирану. После решения НАТО о выходе из Афганистана опасения о том, что эта страна вновь погрузится в нестабильность, подготовили в 2012 году почву для предоставления статуса наблюдателя Кабулу.

Вероятность того, что в дальнейшем на пространстве ШОС отдастся эхом терроризм ИГИЛ, стала достаточно большой, чтобы угрожать безопасности государств-членов. То, что в рядах ИГИЛ в Сирии и Ираке воюет более четырех тысяч боевиков из Средней Азии, около 1,7 тысячи – из России, ощутимое число (150) – из Китая, а также возможность дестабилизации ситуации в этих странах в случае возвращения боевиков назад, заставили ШОС продолжать совместную работу в области безопасности. Осознание того, что, помимо местных экстремистских элементов в Средней Азии, безопасности региона угрожает терроризм афганского и исламистского происхождения, привело к тому, что ШОС не переставала отдавать приоритет этой области. В этой связи экономические и инвестиционные проекты, которые Китай планировал осуществлять со странами Средней Азии, прежде всего в области энергетики, получали реализацию не столько в рамках ШОС, сколько в двустороннем плане. После того, как Россия, обеспокоенная ростом экономического влияния Китая в Средней Азии, ориентировала Пекин на безопасность, военное сотрудничество и обеспечение безопасности стали первостепенной задачей ШОС.

Но после 2013 года ситуация несколько изменилась. Планы России по созданию Евразийского экономического союза (ЕАЭС), усилия США по развитию Транс-Тихоокеанского партнерства, а также тот факт, что эти проекты оставляют в стороне Китай, подтолкнули Пекин к разработке новой инициативы. Через непродолжительное время после прихода к власти Си Цзиньпина Пекин предложил такие проекты, как «экономический пояс Нового Шелкового пути» и «морской Шелковый путь». На поверхности показалась необходимость изменения идентичности ШОС.

На этом этапе все громче стала звучать мысль о необходимости создания таких совместных финансовых институтов как Банк развития и Фонд развития ШОС. Поскольку с момента создания ШОС (2001) к концу 2014 года товарооборот между членами организации увеличился шестикратно, и только в прошлом году объем торговли между Россией и Китаем достиг 95,2 миллиарда долларов, в повестке дня ШОС на первый план вышли экономические проекты. А тот факт, что за это время Пекин выделил странам – членам ШОС банковские кредиты в общей сложности на сумму 60 миллиардов долларов, подразумевает необходимость претворения в жизнь разносторонних механизмов в области инвестиций. С этой точки зрения то, что экономическое влияние Китая в Средней Азии растет и без ШОС, обусловило положение, в котором Москва стремится совместно с Пекином участвовать в запущенных Китаем проектах и требует модернизации политики ШОС в области безопасности.