Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

3. Если верить социологии, большинство населения по главному критерию (п. 1) сдвинуто к типу «человек советский» в состоянии развития. Эта масса, мне кажется, имеет три сгустка (в каждом можно увидеть ядра, способные к развитию):

— люди, ностальгирующие по советскому строю, считающие несвоевременным его критический анализ и модернизацию его мировоззренческой основы; это, в основном, приверженцы ортодоксальной советской идеологии, слегка прикрытой «советским» марксизмом;

— люди, которые подвергали и подвергают советский строй критическому анализу с целью выработать мировоззренческую основу и технологии для сдвига постсоветского общества в коридор «нового советского проекта» как необходимого условия жизни страны и народа (точнее, многих стран и культур); большинство этих людей уже в конце 80-х или самом начале 90-х гг. отвергли доктрину перестройки и реформы; однако весьма велика и доля тех, кто сохранил идеалы демократии и либерализма, но отверг практику реформаторов, признав советский строй потенциально более демократическим и справедливым;

— люди, которые под давлением новой идеологии и социального бедствия отшатнулись от «надстройки» советского строя и прильнули к учениям (религиозным, культурным и этническим), амбивалентным по отношению к главному критерию; они могут стать и союзниками первых двух общностей, и их активными противниками — зависит от многих факторов. Это, видимо, самая массовая категория: это и люди, принявшие религиозную картину мира (при том, что очень влиятельные силы подталкивают Церкви к антисоветизму), это и националисты (которые усиленно склоняют к этнонационализму), а также те, кто попал под влияние криминальной субкультуры.

В принципе, превращение всех этих рыхлых масс в политические и даже социокультурные общности требует разработки их кредо и представлений о будущем. Надо бы этот процесс ускорить. Сейчас началась лихорадочная активность по консолидации православных как антисоветской общности, хотя по всем признакам она должна была бы сближаться с «советскими» — ведь видимые альтернативы организации земной жизни явно противоречат системе христианских норм. Но при всех дрейфах есть точки невозврата, так что потом договориться в мирных условиях становится почти невозможно.

О том меньшинстве, которое сплачивается на платформе «человек человеку — волк» и охотно заявляет свое кредо, пока говорить не будем. Но с уверенностью можно сказать, что по мере оформления массы их противников как политической силы у них начнется «отток персонала». Все-таки, участь волка печальна и перспективы неблагоприятны.

12.05.2012

1. Как показывает опыт, ни ЖЖ, ни продвинутые форумы в Интернете механизмом «сборки» дееспособных в политическом отношении общностей служить не могут. Но они создают «среду», в которой такие общности могут зарождаться, а в случае особой удачи производят «сырье» или даже «полуфабрикат».

Я на особую удачу не надеюсь, а по мере сил буду создавать «среду», излагая гипотезы или полученное знание, которое считаю полезным для этого дела. Так получилось, что мне пришлось 40 лет около этого знания топтаться, а теперь оно складывается в систему. На подробное обоснование, и тем более на полемику, времени у меня нет. Кто хочет — примет мои суждения к сведению.

2. В нынешнем состоянии (мышление, знание и навыки) нашего населения оно не может повлиять на ход событий в РФ. Конкретнее, оно не может заставить правящую верхушку изменить политический курс хотя бы в такой степени, чтобы перевести процессы деградации из лавинообразных в линейные. Это дало бы шанс на сдвиг к преобладанию процессов выздоровления и регенерации. Без давления «снизу» правящая верхушка и не может так изменить политический курс (да и вряд ли знает, что и как делать — она не может «преобразиться» без этого давления, знание и воля должны «перетекать» в нее из сгустков знания и воли в самом населении).

3. Общности, которые будут служить такими «сгустками», не должны быть большими, до массовых движений далеко. Обрастать людьми эти сгустки начнут уже в процессе деятельности («давления»), а первая стадия этой деятельности — создание языка для осознания реальности данного исторического момента. Не момента Маркса, Ленина или Сталина, а здесь и сейчас. Это этап «теоретической борьбы» (Энгельс), а Бурдье говорит о подготовке «когнитивного бунта», который предшествует политическому действию. Не надо для этого ни с полицией драться, ни здоровье губить голодовками. Бунт без «когнитивного бунта» — составляющая деградации.

4. Многие уповают на магическую силу чувств (недовольства) и заклинаний («идеологии»). Но мы же видим, что массовое недовольство само по себе не только не превращается в политический проект, но и легко канализируется на ложные цели. Зло, которое мобилизует людей на политическое действие, должно быть «создано» специальными культурными действиями, тогда его образ и становится частью сплачивающей идеологии.

5. Последние полгода мы наблюдаем всплеск недовольства разного типа, и надо было бы начать эту «теоретическую борьбу». Во всяком случае, в форме изучения происходящих событий. Вот, например, важный факт: с декабря по апрель изменился социальный состав митингов, вроде бы собираемых теми же политиками. Социологи, которые эти митинги изучали, собрали полезную информацию, ее надо обобщить и обдумать.

13.05.2012

Эта болезненная тема встала в начале 90-х, когда вырабатывалась идеология КПРФ. Тогда мало кто мог выразить эту проблему в ясных современных понятиях. Те «продвинутые», кто могли, находились по «другую сторону баррикады». Я понятиями и концепциями не владел (даже о Грамши еще не слышал) и объяснялся кустарным способом, «на языке родных осин». В результате довольно быстро возник конфликт с «профессорами научного коммунизма», которые остались по нашу сторону баррикады. При всем уважении к этой их позиции, приходилось с ними спорить, потому что они, по моим расчетам, загоняли левую оппозицию в когнитивный тупик. Это было видно не из теории, а из массива эмпирических данных.

Меня перестали печатать, я перестал спорить и обижать уважаемых людей и даже признал, что лучше их не трогать — это им только вредило, пусть делают то, что могут. Но в Интернете читатели и собеседники — уже в основном нового поколения. А проблема осталась. Думаю, что о ней можно и надо говорить, раны будут не слишком глубоки. Речь вот о чем.

Русская революция и большие советские программы, начатые до 50-х гг. (включая войну), были совершены людьми конкретного и редкостного культурно-исторического типа, в мировоззрении и культуре которого произошел синтез структур традиционного общества (православия, космизма, общинного коммунизма и пр.) с модерном (Просвещением, равенством и системным мышлением). Традиционные представления о человеке и обществе были усилены идеологией. Все мы неверно оценивали устойчивость и изменчивость культурных и духовных структур. Люди и их общности в 60-80-е гг. быстро изменялись, сами того не осознавая. Они говорили на привычном языке советских понятий, а чувствовали уже по-иному. Поэтому и была принята «на ура» перестройка Горбачева, которая, в свою очередь, резко усилила расщепление сознания и «дала язык чувствам». Общество погрузилось в двоемыслие (устояли колхозники и менее образованные люди).