Александр Каревин - Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины

Прочие ошибки раздела: все то же упоминание о мазепинском руководстве боевыми действиями «под Азовом» и датировка 1701 годом (а не 1700-м) награждения гетмана орденом Андрея Первозванного (с. 331).

Самая существенная ошибка главы 11 «Трагедия выбора»: наименование перехода Мазепы на сторону врага «шведско-украинским союзом» (с. 367). Известно, что Малороссия (Украина) не поддержала предателя. Даже ярый украинофил Ф.М. Уманец признает, что такого союза не было, так как шведскому королю Карлу ХII оказалось «не с кем его заключать». Гетман явился к нему «как беглец», сопровождаемый, вместо многотысячной армии, «несколькими сотнями смотрящих исподлобья казаков» [44] Уманец Ф.М. Указ. соч. С. 388. .

Даже от ближайшего окружения вынужден был таиться Мазепа со своим «выбором». Неосознание этого обстоятельства ставит сочинительницу в тупик при попытке объяснить поведение гетмана летом — осенью 1708 года. Он «абсолютно ничего не сделал, чтобы подготовить свой переход к шведам, создать прошведскую коалицию или затруднить положение русских войск в Украине… Как это могло сочетаться с планом военного союза со шведами? Нам это совершенно неясно» (с. 351–352).

Вряд ли верно (хоть и оригинально!) суждение Татьяны Геннадьевны о подлинной (будто бы) цели привлечения к «шведско-украинскому союзу» запорожцев. Сочинительница предполагает, что, чувствуя неизбежность краха, Мазепа решил «потащить за собой в пропасть тех, кого всю жизнь ненавидел и мечтал уничтожить» (с. 369). Судорожные усилия гетмана избежать катастрофы заставляют усомниться в существовании у него именно такого замысла. Однако обсуждать помимо ошибок автора еще и ее догадки, наверное, излишне.

В заключение о примечаниях. Ляпы имеются и там. Скажем, чехи — совсем не «российская монета» (с. 422), а польская (были, правда, еще севские чехи, чеканенные в городе Севск, но тогда их и надо называть севскими во избежание путаницы). Самойлович умер не «через год» после начала ссылки (с. 380), а через три года.

Лишней представляется нотация, прочитанная «ученой» дамой некоторым историкам: «Господа! Ну существуют же списки присягавших на верность русскому царю в 1654 году, в том числе шляхты и старшины Белоцерковского полка. Там НЕТ ни отца, ни тем более самого Ивана Мазепы» (с. 372). Насчет самого Ивана Мазепы — спорить нечего. А вот Мазепа-отец, по замечанию российского автора В. Артамонова (кстати, давнего симпатика Таировой-Яковлевой, всерьез считающего ее «квалифицированным петербургским историком» [45] Артамонов В.А. Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 году и Мазепа // Артамонов В.А., Кочегаров К.А., Курукин И.В. Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 году. Образы и трагедия гетмана Мазепы. СПб., 2008. 103. ), присягал не с Белоцерковским полком (на опубликованные присяжные списки которого ссылается Татьяна Геннадьевна), а с киевлянами [46] Там же. С. 16. . Михаил Грушевский заверяет, что видел имя Степана Мазепы в перечне присягнувших в Переяславе [47] Грушевський М.С. Історія України-Руси. Т. 9. Кн. 1. Київ, 1996. С. 743. . Насколько можно судить, киевский и переяславский присяжные списки Таирова-Яковлева не смотрела, а потому могла бы воздержаться от ироническо-снисходительных реплик.

Напрасно вступает она и в дискуссию по языковому вопросу. Наличие при Посольском приказе переводчиков «языка малороссийского и польского» кажется сочинительнице «уникальным свидетельством», «бесспорным аргументом современным украинофобам, утверждающим, что в XVII–XVIII вв. не существовало украинского языка» (с. 435). Между тем сей «бесспорный аргумент» указывает лишь на то, что речь малорусов, долгое время находившихся под польским игом, была сильно ополячена. «Як поляцы у свой язык намешали слов латинских, которых юж (тоже) и простые люди з налогу уживают (по привычке употребляют), так же и русь у свой язык намешали слов польских и оных уживают» [48] Акты , относящиеся к истории Западной России. Т. 4. СПб., 1851. С. 229. , — свидетельствовал анонимный автор «Перестороги», антиуниатского полемического произведения, написанного в Галиции и датируемого 1605–1606 годами. Как это доказывает существование в ХVII веке самостоятельного украинского языка?

Подводя итоги, нужно констатировать одно: Татьяна Таирова-Яковлева — поклонница Ивана Мазепы, но ни в коей мере не исследовательница его жизни. Исследователи изучают факты и на их основании делают выводы. Поклонников факты по большому счету не интересуют. В своем воображении создают они образ кумира. Все, что этому образу противоречит, ими отвергается, извращается, замалчивается. Не важно, что сей образ не соответствует ни истине, ни просто здравому смыслу. Поклонники об этом не думают. Они вообще не думают, они — поклоняются. Чем, собственно, занимается и Таирова-Яковлева. Ее книга — не монография, а сборник суждений о Мазепе весьма некомпетентной особы. И последнее. В своем сочинении Татьяна Геннадьевна назвала «великим историком» Михаила Грушевского (с. 4). Такого восторженного эпитета не удостаивается у нее ни Соловьев, ни Костомаров, ни Устрялов, ни кто-либо иной. А ведь сам Грушевский в свое время признал, что всегда излагал историю Украины, сообразуясь с политической целью распространения «украинской идеи». То есть был он и не историком даже, а скорее политическим пропагандистом. Недаром настоящие ученые в частных разговорах именовали его «научным ничтожеством» [49] См. об этом, например: Вернадский В.И. Дневник. 1917–1921. Киев, 1994. С. 104. . Причем такого мнения придерживались не только «черносотенцы», но и либерально настроенные деятели науки.

С еще большим основанием научным ничтожеством следует назвать некоего Александра Оглоблина. Не имевший даже высшего образования, этот неприглядный во всех отношениях тип в первые послереволюционные годы был назначен «профессором» по приказу советской власти. Старательно, но (по причине недалекости) недостаточно квалифицированно обслуживал он идеологические потребности сначала большевиков, затем гитлеровцев, затем украинской диаспоры. А вот для Татьяны Геннадьевны Оглоблин «глубокоуважаемый мэтр» (с. 45). Впрочем, кого считать великим и глубоко уважать — каждый волен выбирать сам. И выбор Таировой-Яковлевой вполне логичен. Как говорится: «Рыбак рыбака…»

Убежденная поклонница украинства (не Украины, а именно украинства — украинской разновидности русофобии). Горячая почитательница Ивана Мазепы. Россиянка, получившая украинский орден лично из рук Виктора Ющенко… Не заметить такую персону невозможно.

О работах профессора Санкт-Петербургского университета, доктора исторических наук, директора Центра по изучению истории Украины Татьяны Таировой-Яковлевой мне доводилось писать неоднократно. Татьяна Геннадьевна привлекает к себе внимание тем, что умудряется сочинять исключительно скандальные книги. Причем скандальность их обусловлена не позицией автора (каждый имеет право на свое мнение), а наличием огромного количества грубейших ошибок. По этой причине сочинительница не раз становилась объектом едкой критики. Да только все не впрок…