Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война

Одновременно ЕС осуществляет безостановочную торговую экспансию, заключив соглашения об ассоциации с 80 странами. Такие американские атлантисты, как Г. Киссинджер, полагают, что создание Европейского валютного союза ставит Европу на путь, который «противоположен атлантическому партнерству последних пяти десятилетий… Нет никаких оснований предполагать, что объединенная Европа когда–либо добровольно пожелает помочь Соединенным Штатам в их глобальном бремени» [389] «The National Interest», Spring 1999, p. 21. .

Второе. Страны Европейского союза, стремясь в будущем достичь американского технологического уровня, расходуют в год на приобретение вооружений, исследования, разработки, испытания и оценки 36 млрд долл., что равняется примерно 40 % сходных американских расходов (США — 82 млрд долл.). Средства, идущие на проведение операций и поддержку, также составляют 40 % от американских. Ощущая свое отставание, Европейский союз на рубеже столетий назначил специального координатора своей политики безопасности, создает центры внешнеполитического планирования, принял решение о формировании совместных сил быстрого реагирования.

Коллективное производство оружия ослабит зависимость от американцев. Американцы приходят к выводу, что «создание Европейской военной промышленности является отличительной чертой эволюции ЕС, который сможет держаться политически на равных с Соединенными Штатами» [390] Deutch J., Kanter A., Scowcroft В. Saving NATO's Foundation («Foreign Affairs», November/ December 1999, p. 59). 2 Ibid., p. 60. «Survival», Summer 2200, p. 14. . Создание европейского военного консорциума приведет к соперничеству между «крепостью Европа» и «крепостью Америка», что нанесет капитальный удар по политическому единству и военной эффективности НАТО. Западноевропейский союз (ЗЕС) уже претендует на роль фундамента сепаратной западноевропейской военной системы. В 1999 г. Франция поддержала инициативу Германии о превращении Западноевропейского союза в военное крыло Европейского союза. Но для создания военной машины, сопоставимой с американской, западноевропейцам нужно будет минимум в четыре раза увеличить свои военные расходы. Они должны будут нагонять США в области производства сенсоров, точно наводимых боеголовок, военных спутников и пр.

Отчасти они уже делают шаги по этому пути. В феврале 2000 года на своей встрече в Португалии французский министр обороны А. Ришар предложил общий для всех потолок для расходов на производство вооружений — 0,7 ВНП страны. ЕС обязуется расходовать по данным статьям примерно 60 млрд долл. (против 36 млрд ныне) [391] Pond E. Come Together. Europe's Unexpected New Architecture («Foreign Affairs», March/April 2000, p. 11). . Эта цифра уже ближе к 82 млрд американских расходов на эти цели. Коллективное европейское производство оружия позволит ослабить зависимость от американцев.

Желание Западной Европы значить больше в НАТО уже вызывает в США, по выражению Э. Понд, «шизофреническую реакцию и ведет к столкновениям в НАТО. Вашингтон не желает видеть противовес своим односторонним действиям». Трансатлантическая конкуренция в нескольких стратегически важных высокотехнологичных областях, которые обе стороны считают абсолютно необходимыми для своего экономического выживания, подводят атлантических военных союзников к грани разрыва. Логически напрашивающееся слияние крупнейших компаний в общем технологическом пространстве «политически неприемлемо, — пишет У. Пфафф, — для Европы. То же самое можно сказать о Соединенных Штатах, ибо любое такое слияние поставило бы у контрольных рычагов неамериканского партнера» [392] Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/99, p. 1). .

Третье. Речь идет о серьезной конфронтации в создании военных самолетов и ракетных установок. Конгломерату «Боинг» — «Локхид Мартин» — «Рейтеон» противостоит группа европейских авиационных компаний, и в этой битве не на жизнь, а на смерть стоит вопрос о самом существовании европейской авиационной индустрии. Отказ от собственной авиационной промышленности будет неприемлем даже для дружественной американцам Британии. Глядя с американской стороны, представляется невероятным, чтобы американский конгресс позволил концерну «Нортроп», хранителю технологии стелс, войти в предлагаемую ему долю совместно с европейскими компаниями — германский Даймлер — Бенц — «Аэроспейс», французский «Томсон», британский «Маркони». В будущем американскому авиационно–космическому могуществу будет противостоять союз «Бритиш Эйрспейс», германской ДАСА и французской «Эроспасьяль». И нет сомнения в том, что к конкурентной борьбе присоединятся правительства всех заинтересованных стран.

Четвертое. Как формулирует У. Пфафф, «американское политическое сообщество все более воспринимает свою национальную роль в терминах гегемонии (используя этот термин в его необидном смысле), рационализируя свои обязательства защищать необходимую оборону международного порядка, что оправдывает неоспоримое первенство американской военной мощи, скрепляемое элементом национального мессианизма, замешанного на теории божественной предопределенности пуритан» [393] Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/99, p. 1). . А Европейское Сообщество для того и объединяет силы, чтобы не быть безнадежно зависимым.

Достижение этой цели — весьма сложная операция. Достаточно очевидно, что в течение ряда грядущих лет рождающаяся Западная Европа пока не будет представлять собой ни сообщества абсолютно независимых держав, ни наднациональный союз государств. Силовая основа Европейского союза не централизована, она распределяется между номинальной столицей ЕС Брюсселем и основными национальными столицами — основные решения пока принимаются на национальной основе. Существует сложность не только в определении общей цели, но и единого понимания того, во что в конце своей эволюции превратится Европейский союз, — столь велики разночтения и видение будущего Берлином, Парижем и Лондоном. На фоне централизованных действий Вашингтона это несомненная геополитическая слабость.

Пятое. Серьезные сложности возникают в свете различных подходов в культурной области. Защита интеллектуального и культурного своеобразия становится в Европе частью национального «кодекса чести». Учтем при этом, что прямые выборы в Европарламент создадут единое политическое поле. Совместные выпуски газет, общие телеканалы и пр. сформируют единое информационное пространство.

Ярким примером является принятие Европейским союзом единой экономической и валютной политики в мае 1998 года. Оно отражает усилия ЕС создать самостоятельный глобальный центр, наладить большее взаимопонимание и взаимность интересов. «Было бы близоруким, — считает американский исследователь де Сантис, — отрицать то, что глобализация придает Европе новый динамизм. Она не только порождает энтузиазм среди кругов бизнеса и консервативного политического сообщества, но она заставляет левых пересматривать свою социальную политику, подобно тому, как это делает британская лейбористская партия» [394] Santis De H. Mutualism. An American Strategy for the Next Century («World Policy Journal», Winter 1998/99, p. 45). .