Юлия Черняховская - Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней

И субъекты воссоединения и реинтеграции должны считаться не с интересами привилегированного меньшинства, а с интересами заинтересованного в воссоединении большинства. При сохранении за элитами реальной возможности и самой удачно вписаться в новые отношения объединенной страны.

Как обеспечивать реинтеграцию в условиях предположительного противодействия сепаратистских элит – отчасти понятно, отчасти может быть предметом отдельного анализа. В данном случае важнее другое – что в условиях поддержки воссоединения большинством народа несогласие с воссоединением элиты или части элит в принципе не может рассматриваться как фактор, заставляющий отказаться от воссоединения.

Вторая политическая группа или политическое течение, незаинтересованное в воссоединении и безусловно ориентированная на то, чтобы ему противодействовать – это те, кто принял самоназвание «либералы». И те из них, кто в той или иной степени утвердился в остальных республиках СССР (на Западе – больше, на Востоке – меньше), – но и те, которые продолжают существовать в России. Именно они больше всех выиграли за счет катастрофы, произошедшей в стране четверть века назад. Они получили в свои руки возможность вольного существования, доступ к СМИ, поддержку политических и экономических конкурентов России, возможность и профессию информационного и политического лоббирования тех или иных финансовых и промышленных групп (особенно в 90-е годы). Теоретически, считаясь либералами, а следовательно – противниками национализма, а также провозглашая себя сторонниками международной интеграции и глобализации, преодоления национальной изолированности, они должны были бы воссоединение страны поддержать. Но за определенными исключениями они как раз уже выступают и будут выступать его критиками.

Первая причина этого – то, что если страна добьется в достижении этой цели успеха – это приведет к повышению поддержки в обществе нынешнего политического курса и усилению нынешнего руководства. И в политике внутри страны, и в международных отношениях. Но люди, называющие себя либералами, не любят это руководство – и им не нужно его усиление. Им просто не нужны никакие успехи страны. Потому что они Путина не любят не за то, делает он нечто плохое или не делает – а за все, что он делает. Потому что он, с одной стороны, ограничил их возможности лоббировать финансовые и иные экономические интересы тех или иных групп, что было их важным источником дохода в 90-е годы, а с другой – вытеснил их из политической жизни, уничтожив их гипертрофированное информационное влияние тех же 90-х и повышенные политические амбиции.

В 2000-е годы профессией людей, присвоивших себе имя либералов, стала критика России по любому поводу, но, что важнее, – представление себя на Западе как защитников демократии и последний оплот на пути «путинского авторитаризма и русского империализма». То есть, их профессия – пугать мир Россией и зарабатывать политические и неполитические дивиденды в странах-конкурентах и создавать в них вокруг себя образ борцов за свободу и демократию.

Но есть и еще один важный момент, предопределяющий невыгодность для них воссоединения страны. Дело в том, что они давно уже не чувствуют себя ее гражданами.

Третья и самая неожиданная группа, ориентированная на противостояние поставленной задаче реинтеграции страны – это коммунисты. Точнее, определенная, даже не националистическая (с этим все ясно), а интернационалистская левая, но догматическая их часть. В известной степени – это противоестественно: именно они двадцать лет не давали забыть об СССР. Именно они несли его знамя и заставляли стыдливо прятать глаза и оправдываться тех, кто забыл, в какой стране он был рожден.

Но сегодня, когда убереженная ими идея начинает превращаться в возможную политическую волю России – они начинают впадать в догматическое резонерство, утверждая, что это – совсем не то, что они имели в виду. И что, выступая за СССР, они соглашаются на воссоединение его, только если он будет создан исключительно по их чертежам: как собственно Союз Советских Социалистических Республик. С социализмом и властью трудящихся.

Что, вообще-то говоря, само по себе было бы и неплохо.

Проблема в том, что это разные задачи, задачи разных этапов. Если человек является сторонником социализма и Советской власти – он вполне естественно должен отстаивать эти цели и эти идеалы. Но это – то, что в рамках ими же исповедуемой идеологии принято называть задачами социалистической революции.

И в рамках этой же идеологии есть то, что принято называть задачами демократической революции – к которым относится, в частности, преодоление раздробленности страны, ее воссоединение.

Вопрос о том, какой строй должен быть установлен в воссоединенной стране – важный вопрос. Очень важный. Но для того, чтобы его решать, – нужно иметь это объединение.

Сегодня они утверждают, что воссоединение страны не в форме СССР «станет буржуазным хомутом на шее всех народов» и поэтому «сегодня «коммунисты» не хотят и не могут (… и не будут) осуществить воссоединение КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ страны».

И, с одной стороны, не понимают, что воссоединение страны нужно не столько «капиталистам», сколько народам, трудящимся, которым, в частности, по той же коммунистической теории, если уж исходить из нее, такое воссоединение дает возможность объединения и консолидации в отстаивании своих классовых интересов.

А с другой – не понимают, что в прежние времена коммунисты всегда были сильны тем, что умели понять и выразить интересы народа, подчиняя им при необходимости те или иные свои прежние схемы. Чем выгодно отличались от нынешних носителей того же имени.

Отказываться воссоединять страну на том основании, что она восстанавливается не в качестве социалистической, и заявлять, что как таковая она станет «хомутом», это все равно что отказываться свергать средневековую монархию на том основании, что после изгнания аристократов страна окажется под «хомутом» капиталистов. То есть – полностью разорвать с той самой теорией марксизма, от имени которой они пытаются говорить.

Воссоединение страны – это нормальная и естественная политическая и историческая задача. Как та, которую решали испанцы во времена Реконкисты. Итальянцы Гарибальди во времена Рисорджименто. Авраам Линкольн и юнионисты во времена гражданской войны в США. Германия при Бисмарке.

Право наций на самоопределение, провозглашенное сто лет назад и сегодня признанное междунаролдными нормами, – естественно, как частный случай, включает в себя такую его реализацию, как воссоединение разделенного государства и разделенных народов.