Юлия Черняховская - Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней

Стране, конечно, нужна оппозиция существующей власти. Просто – оппозиция власти не должна превращаться в «оппозицию стране».

И их различить в современном мире предельно трудно. Человек может быть против существующей власти потому, что он считает ее курс неправильным и неэффективным и хочет его исправить. Но может – потому что ставит перед собой задачу, критикуя существующую власть, разрушить саму страну.

Он даже восстание может готовить для того, чтобы утвердить более передовой строй – а может для того, чтобы лишить страну суверенитета. Плохо не то, что на Украине свергли Янковича, и не то, какими методами его свергли, – плохо то, что его свергли за его попытку сохранить суверенитет Украины и помешать ее аннексии западными странами.

Вопрос не в словах – вопрос в целях и намерениях, которые иногда камуфлируются правильными словами. И вопрос в неизбежных последствиях.

Кто-то скажет, что те несколько процентов, которые сегодня выступают против воссоединения с Крымом – «тоже наши граждане».

Вопрос в том, граждане ли они? Главная подмена понятий именно в словах о том, что это – «тоже наши граждане».

Деление в стране сегодня довольно сложно. И основная линия раздела – даже не между левыми и правыми, социалистами и либералами, консерваторами и коммунистами – она между теми, кто считает, что вопросы судьбы России должна решать сама Россия и теми, кто считает, что эти вопросы должны решать те или иные иностранные и международные центры. Что Россия должна обладать суверенитетом – и что она его должна лишиться. Теми, кто считает, что ее территория неприкосновенна и ее территориальная целостность должна быть восстановлена – и теми, кто считает, что страну нужно делить и дальше и в любом случае недопустимо восстановление ее территории.

Но есть и еще один важный момент, предопределяющий невыгодность для них воссоединения страны: они давно уже не чувствуют себя ее гражданами, не идентифицируют себя с ней. У них иное самоопределение, связанное с тем, что на самом деле для них комфортнее и удобнее жить на Западе – или как минимум иметь возможность постоянно там бывать.

Но даже живя в России, они хотят видеть ее неким продолжением Запада. Им нужен регулируемый западными нормами протекторат, в котором они, по возможности, должны играть роль комиссаров ОБСЕ, смотрящих от Запада, вовремя доносящих ему на все неполадки, совершаемые в России.

Им не нужно усиление России, им не нужна ее способность быть независимой. Единое интеграционное пространство – и через него воссоединение страны – это для них обязанность жить по нормам этого, а не того мира. Воссоединение страны – препятствие в их личной интеграции в систему иной самоидентификации.

Формально они все – граждане России. Но они не ее граждане в собственно гражданском, а не юридическом смысле слова. Они граждане, если не подданные – других стран, другой системы. Стран и системы своей мечты.

К этому типу людей прежде применяли слово «космополит». Но это неверно и излишне комплиментарно. Классический космополит считал себя гражданином мира, не идентифицируясь с каким-то городом, государством, этносом. Эти – не таковы. Им вовсе не все равно, где жить – они хотят жить там, где хорошо, комфортно и богато.

Они только говорят, что они – граждане мира. Их мечта – быть гражданами США (Англии, Франции, Швейцарии и т. д.) Они не стремятся быть гражданами мира – они отрабатывают право на гражданство в странах – господах этого мира.

Воссоединение страны – это упрочение ее позиций в конкуренции с другими странами – и ее определенное противостояние с ними. И для людей этого типа – это нарушение их привычного комфорта и неизбежность выбора. Который впрочем, они уже сделали – и который им вряд ли простит народ и общество.

Кстати, вступая против воссоединения с Крымом – они выступают, по сути, против территориальной целостности страны, а поддерживая боевиков Майдана – отстаивают реабилитацию нацизма. То есть – уже совершают уголовные преступления. Можно мириться с не устраивающими тебя взглядами – если это не выходит за рамки сохранения национального суверенитета. Стране необходимо «общество разнообразия» – но это должно быть разнообразие граждан этой сохраняющей суверенитет страны.

Верно, что обвинения несогласных в предательстве «обычно происходит в периоды больших войн и бедствий», – и не верно, что «но сейчас у нас войны все-таки нет».

Во-первых, потому, что мы сегодня реально живем в условиях войны – только не традиционной «горячей» и не привычной «холодной» – а информационно-психологической. И те, о ком идет речь – это не наши «иначе думающие граждане» – это подданные других государственно-политических систем, солдаты противника, ведущие против нас эту информационную войну.

Кто-то скажет, что речь идет не о предательстве, а о разных взглядах на пути развития страны. А присоединение Крыма – это не путь, устланный розами… «Но дальше наступят серые будни. Проблемы, которые уже сейчас очевидны, придется решать. И это будет дорого стоить».

Там, где поднимаются проблемы для того, чтобы их реально решать – там нужно обсуждать, как их решать. Там, где они поднимаются для того, чтобы утопить в словах действие и помешать их решению, – там идет речь если и не о предательстве, то о сознательной информационной войне против страны.

Да, решение проблем стоит дорого. Дешевле было бы, если бы ни Крым, ни Украина не отделялись от России, и не разрушалось единое Союзное государство.

Но они отделены, а оно – разрушено. Да, восстановление всегда стоит дорого. Но это не значит, что решать проблемы не нужно на том основании, что за их решение нужно платить.

А те, кто много говорит о цене решения проблемы, – говорит об этом ради одного – ради того, чтобы решению проблем помешать. И они – не граждане. Они – «национал-предатели».

Идет информационная война. А интеллектуалы в ней участвуют. Естественно, та сторона, против которой ты выступаешь, не имеет оснований прощать твою позицию.

Провозглашение в качестве приоритетной задачи российской политики создания единой интеграционной зоны на территории СССР с последующим образованием наднационального Союза вполне логично вытекает из многих, ранее озвученных В. Путиным, положений и о судьбе Советского Союза, и о задачах реинтеграции на его пространстве.

В частности – из характеристики раздела СССР как мировой геополитической катастрофы.

И констатации: «Мы сохранили ядро территории СССР и назвали его «Российская Федерация» – то есть если раньше в эти годы современная Россия трактовалась и определялась официальной пропагандой как «не-СССР», нечто, противопоставленное СССР, то Путин принципиально изменил трактовку, определив ее как «сохраненную территорию СССР».