Александр Мережко - Левая Политика. Левые в России

Во-первых, сокращается активность независимых молодёжных левых организаций. Это достаточно плохой знак, поскольку она как раз служит индикатором роста движения. Для иллюстрации данного тезиса достаточно привести два примера: подъём пропрезидентского фланга молодёжного движения начался с появления там независимых от партий организаций. А знаменитый «Красный май» 1968 года во Франции начался как раз с активности не бюрократических околопартийных, а независимых левых групп [9] См., например: Семёнов А.Л. Май 1968 года во Франции // Левый в Европе 20 века: Люди и идеи. Под ред. Н.П. Комоловой и В.В. Дамье. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2000. С. 236–238. . Именно они обычно были костяком для роста активности молодёжного движения.

Во-вторых, если в ходе первых двух этапов новейшей истории российского молодёжного движения лидерство на улицах принадлежало левым и оппозиционным группам, то теперь, по уровню активности среди молодёжных организаций, оно перешло к структурам пропрезидентским, которые стали использовать многие методы оппозиционных движений.

В-третьих, костяком российского молодёжного (в том числе левого) движения является студенчество, однако молодые левые в своих акциях достаточно редко ориентируются на студенческие проблемы (предпочитая им крупные социальные и политические). Тем временем опыт показывает, что молодёжное движение не может быть массовым, не ориентируясь на студенческие проблемы. Как ни странно, локальные мероприятия по защите интересов студентов часто проводит «Молодая гвардия Единой России», иногда даже идя на конфликты с администрациями вузов. Несколько раз к проблемам студентов обращалось ДПНИ, учредившее даже подшефную организацию — Национальный союз студентов. Внимание на студентов обращали и либералы — в частности, Народно-демократический союз молодёжи, к которому, по сообщениям активистов, примкнули представители Независимого студенческого профсоюза «Соцпроф» в Ульяновске и общин студентов — выходцев из республик Северного Кавказа в Москве.

В-четвёртых, возникли очаги, которые могли бы стать кластерами роста для молодых левых, но пока являются для них проблемными.

Первый — это ситуация вокруг движения национал-большевиков. Независимые эксперты в основном соглашаются с тем, что активность этой организации сокращалась ещё до её запрета. Ряд наблюдателей считает, что запрет будет способствовать притоку активистов в её ряды. Но более вероятен другой вариант развития событий: без идентификации она будет слабеть. Часть активистов в итоге будут оттягивать националистические организации. Однако значительную часть могут привлечь к себе леворадикалы. Ближайшей такой организацией является АКМ. Однако есть вероятность объявления экстремистской структурой и его.

Второй — постепенно поднимающаяся борьба студентов за свои права. В вузах появляются группы активистов, вступающие в конфликты как с подчас более опытными в отстаивании прав студентов Студенческими советами и столь же часто чисто бюрократическими студенческими профкомами. Пока в такие конфликты вступали со стороны, как ни странно, лишь пропрезидентские организации. Исключением является, пожалуй, лишь РКСМ(б), чьи отделения в Брянске и Ижевске отметились достаточно активной работой со студентами и взаимодействием с такими независимыми студенческими группами.

Третий — это пока довольно слабо контактирующие с левым движением группировки «антифа», в основном близкий к анархистам. Очень возможно, что от столкновений с молодыми нацистами они могут вскоре перейти и к жёстким действиям. В перспективы отечественных анархистов верят немногие эксперты. Тем не менее, анархистское движение достаточно сильно в Западной Европе до сих пор, и именно оно стало центром для студенческих выступлений в той же Франции в 1968 году. Мы помним и высокий уровень организации анархистов Испании в 1920-х годах. Так что, очень возможно, значение этого фланга вскоре возрастёт.

Итак, мы можем констатировать, что молодёжное левое движение России находится на сложном этапе. Период «больших федеральных выборов» всегда связан с переделом политического пространства, в том числе в молодёжном движении. Первые признаки такого передела обычно появляются в предвыборный год, но своего пика события достигают в год президентских выборов. Если 2003–2005 годы стали временем передела политического пространства и глубокой эволюции на пропрезидентском фланге молодёжного движения, то в 2008 году мы можем ожидать столь же масштабных событий на левом фланге. Этот передел, очень возможно, приведёт к появлению принципиально новых молодёжных структур, хотя данный процесс и может растянуться на несколько лет. А к началу следующего избирательного цикла (к 2010–2011 годам) перемены на молодёжном фланге могут повлиять и на новый облик левого движения в целом — ведь процесс метаморфоз с большой вероятностью достигнет пика именно тогда.

Борис Кагарлицкий

Говорить про социальную справедливость и даже употреблять слово «социализм» в России снова становится модно. Волна социальной демагогии просто захлёстывает публичные трибуны, низвергаясь из уст многочисленных официальных ораторов всех оттенков партийного спектра — от КПРФ до Союза правых сил, от «Единой России» до «Справедливой России» и ЛДПР. Приближённые к власти политики внезапно объявляют себя социал-демократами, не потрудившись даже изучить какую-нибудь популярные брошюры по истории рабочего движения. А пресса с серьёзным видом рассказывает про «левый проект» для России, подразумевая под этим, конечно, не изменение системы, а смену господствующей риторики.

В это же время полным ходом идёт рыночная реформа жилищно-коммунального хозяйства, разрабатываются новые законы, ограничивающие право на труд, пенсионная система пересматривается с тем, чтобы свести к минимуму солидарность поколений, продолжается приватизация государственной собственности, готовится вступление России во Всемирную торговую организацию. И (почему мы не удивляемся?) все эти меры проводятся в жизнь теми же самыми «элитами», которые на всех углах кричат про социальную справедливость. Даже объявляя с экранов телевизоров и публичных трибун о своём несогласии с этими мерами, они ничего не делают, чтобы остановить или изменить проводимый курс. Люди, облечённые реальной властью, в лучшем случае обещают нам, что озаботятся этими вопросами после того, как власти у них станет ещё больше.

Сценарий подобных политических представлений был разработан ещё КПРФ в бытность этой партии крупнейшей силой Государственной Думы. В те благословенные времена фракция «коммунистов», обладая большинством мандатов, умудрялась демонстрировать полнейшее бессилие всякий раз, когда речь заходила о чём-то конкретном. Зато партийные лидеры проявляли бурную энергию, как только перед ними вставали вопросы, имеющие чисто символическое значение. От денонсирования договора в Беловежской пуще и декларации о необходимости восстановления СССР (за которой, естественно, никаких действий не последовало), до продолжающейся по сей день дискуссии о том, какого цвета звезда должна красоваться на «знамени победы» во время очередного юбилейного парада 9 мая.