Йен Маккей - Является ли анархо-капитализм разновидностью анархизма?

Но действительно ли вы согласились? Когда человек на шоссе прикладывает пистолет к вашей голове, вы отдаете свои ценности ему. Вы "соглашаетесь", но вы делаете это, потому что не можете помочь себе, потому что вас заставляет его пистолет.

Вы не обязаны работать на работодателя? Ваши нужды заставляют вас, так же как пистолет человека на шоссе. Вы должны жить... Вы не можете работать на себя... Заводы, машины, и инструменты принадлежат классу работодателей, поэтому вы должны наниматься этому классу для того чтобы жить и работать. На кого бы вы не работали, все сводится к одному и тому же: вы должны работать на него. Вы не можете помочь себе. Вас заставляют." [Что такое анархизм? стр. 11]

Из-за классовой монополии на средства производства, работники (обычно) находятся в невыгодном положении с точки зрения переговорной силы - есть больше рабочих, чем рабочих мест (смотрите раздел C.9).

Внутри капитализма нет равенства между собственниками и бедными, поэтому собственность является источником власти. Утверждать, что эта сила должна быть оставлена в покое или является справедливой - для анархистов это нелепо.

Как только государство было образовано, и большинство капитала было приватизировано, угроза физической силы больше не нужна, чтобы заставлять работников работать, даже с низкой платой и плохими условиями труда. Используя термин правой либертарианки Айн Рэнд, имеет место "начальная сила", теми кто имеет капитал против тех, не имеет.

Другими словами, если вор умер и завещал свою нечестно добытую собственность своим детям, будут ли дети иметь право на украденную собственность? Нелегально. Заимствуя остроту Прудона, "собственность это кража", и плоды эксплуатируемого труда это просто легальная кража, тогда единственный фактор, дающий детям умерших капиталистов право наследовать "добычу" это закон, государство. Как написал Бакунин, "Призраки не должны править и угнетать этот мир, который принадлежит только живым". [Джефф Драугн, Между анархизмом и либертарианством"]

Или, другими словами, правые либертарианцы "не могут ответить на обвинения, что нормальные операции на рынке систематически ставят целый класс людей (люди, работающие за заработную плату) в обстоятельства, которые заставляют их принимать положения и условия труда, диктуемые теми, кто дает им работу. В то время как это правда, что люди формально свободны искать более лучшую работу или останавливать работу, в надежде получить более высокую зарплату, в конце концов из позиция на рынке работает против них. Они не могут жить, если не найдут работу. Когда обстоятельства регулярно ставят в относительно невыгодное положение один класс людей в их отношениях с другим классом, членам класса с преимуществами не нужны насильственные действия для того чтобы получить, что они хотят." [Стивен Л. Ньюман, Liberalism at Wit's End, стр. 130]

Отмена налогов не убирает угнетение. Как сказал Толстой:

"В России рабство было отменено когда вся земля была апроприирована. Когда земля была передана крестьянам, она была обременена платежами, которые имели место в земельном рабстве. В Европе налоги, которые держали людей в рабстве, начали отменять только когда люди уже потеряли землю, были непривычны к сельскохозяйственной работе, и ... зависели от капиталистов. Они отменили налоги для рабочих, только потому что большинство людей уже были в руках капиталистов. Одна форма рабства не отменена, если другая уже заменила ее". [Рабство нашего времени, стр. 32]

Поэтому аргумент Ротбарда (являющийся также противоречивым) не понимает, в чем дело (и реальность капитализма). Да, если мы определяем свободу как "отсутствие принуждения", тогда неизбежна идея, что наемный труд не ограничивает свободу, но такое определение бесполезно. Потому что оно прячет структуры власти и отношения доминации и субординации. Как говорит Кароль Пэйтман "контракт в котором работник продает свою рабочую силу это контракт в котором он_она продает команды над своим телом и самим собой, так как он_она не может быть отделен_а от своих способностей. Продавать себя в использование на некоторый период значит быть несвободным трудящимся. Характеристики этого состояния отражает термин зарплатное рабство". [Сексуальный контракт, стр. 151]

Другими словами, противоречия в собственности неизбежно производят субординацию. "Анархо"-капитализм не принимает во внимание этот источник несвободы, но он все еще существует и имеет важное влияние на свободу людей. Для анархистов свобода лучше определяется как "управление собой" или "менеджмент себя" - иметь возможность управлять своими действиями (если одн_а) или участвовать в определении общественной активности (если в составе группы).

Свобода, говоря другими словами, не абстрактный законный концепт, но важная конкретная возможность для каждого человеческого существа довести до полного развития все свои силы, способности и таланты, которыми природа наделила их. Ключевой аспект здесь управление своими действиями внутри ассоциаций (менеджмент себя). Если мы посмотрим на свободу таким образом, мы увидим что принуждение осуждается, так же как иерархия (так же как капитализм, потому что во время рабочих часов люди не свободны делать свои собственные планы и иметь голос на то, что повлияет на них. Они исполнители приказов, а не свободные люди).

Анархисты признают авторитарную природу капиталистических фирм, поэтому они противостоят наемному труду и капиталистическим правам собственности вместе с государством. Они желают заменить институты, структурированные субординацией институтами, структурированными свободными отношениями (основанными, другими словами, на самоуправлении) во всех аспектах жизни, включая экономические организации. Прудон аргументировал, что "ассоциации работников... полны надежды и протеста против зарплатной системы, и они укрепляют солидарность" и их важность основана "на их отрицании власти капиталистов, банков и правительств". [Основная мысль революции, стр. 88-99]

В отличие от анархистов, "анархо"-капиталистское представление о свободе позволяет арендовать индивидуальную свободу и в то же время этот человек будет свободным. Может показаться странным, что идеология, утверждающая свою поддержку свободы, не видит ничего плохого в отчуждении и отрицании свободы, но на самом деле это неудивительно. В конце концов, теория контрактов это "теоретическая стратегия, которая оправдывает подчинение, представив его как свободу" и "превратила подрывное предположение [что мы все рождаемся свободными и равными] в защиту гражданского подчинения."

Неудивительно, что контракт "создает отношения субординации", а не свободы. [Кэрол Пэйтман, Op. Cit., стр. 39 и 59]