Йен Маккей - Является ли анархо-капитализм разновидностью анархизма?

Во-вторых, в гонке между Ягуаром и Фольксвагеном Жуком, кто вероятнее всего выиграет? Богатые будут иметь лучшую юстицию, которую можно купить за деньги, как они имеют сейчас. Члены капиталистического класса смогут выбрать фирмы с лучшими адвокатами, лучшими частными полицейскими и большими ресурсами. Люди без финансовых запасов, неспособные купить качественную юстицию, просто останутся ни с чем – такова магия рынка.

В-третьих, из-за тенденции к концентрации, централизации, и олигополии при капитализме (из-за увеличения капитальных затрат для новых фирм, чтобы выйти на рынок, как обсуждалось в разделе C.4), несколько компаний будут скоро доминировать на рынке – с очевидными последствиями для справедливости.

Разные фирмы будут иметь разные ресурсы. Другими словами, в конфликте между маленькой фирмой и большой, маленькая фирма находится в невыгодном положении относительно ресурсов. Они могут быть не в таком положении, чтобы начинать бороться с большой компанией, если она отрицает арбитраж и поэтому может просто сдаться, потому что, как правильно заметили «анархо»-капиталисты, конфликт и насилие увеличат расходы компании и поэтому конфликты будут избегаться меньшими компаниями. Это иронично, что «анархо»-капиталисты неявно предполагают, что защитные компании будут приблизительно одинаковых размеров, с одинаковыми ресурсами. В реальной жизни, это явно не так.

В четвертых, очень возможно, что многие компании сделают обязательным условием вступления на работу подписка на специфичные защитные компании или суды. Также как сегодня многие (большинство?) работников должны подписывать контракты о невступлении в профсоюз (и могут быть уволены, если они передумают) не требуется много воображения, чтобы увидеть, как то же самое может относиться к защитным фирмам и судам.

Это был / есть случай в моногородах (на самом деле, вы можете рассматривать профсоюзы как форму защитной фирмы и эти компании отказываются признавать их). Так как рынок труда почти всегда рынок покупателя, недостаточно утверждать, что работники могут найти новую работу без этого условия.

Они могут не найти и поэтому им придется мириться с этой ситуацией. И если (это кажется возможным) законы и правила владельца собственности будут иметь превосходство в любом конфликте, тогда работники и арендаторы будут в невыгодном положении независимо от того, насколько беспристрастны будут судьи.

Иронично, некоторые «анархо»-капиталисты указывают на нынешние отношения компаний и профсоюзов как пример того, как различные защитные фирмы будут решать свои конфликты мирно.

К сожалению для этого аргумента, права профсоюзов при «существующем капитализме» были созданы и воплощались в жизнь государством в прямой оппозиции капиталистической «свободе контракта». Перед тем как закон был изменен, профсоюзы часто разрушались силой – компании были лучше вооружены, имели больше ресурсов и имели закон на своей стороне.

Сейчас, с увеличением компаний, мы можем видеть, что случается с мирными переговорами и кооперацией между профсоюзами и компаниями, когда они больше не нужны (т. е. когда ресурсы двух сторон неравны).

Рыночная сила компаний сильно превосходит силу профсоюзов и закон, по определению, отдает предпочтение компаниям. Как пример того, как будут работать защитные агентства в «анархо»-капиталистическом обществе, это гораздо долее проницательно чем изначально намеревалось!

Давайте рассмотрим сам базовый свод законов. Как будут написаны законы в «базовом либертарианском своде законов» трудно угадать, хотя многие «анархо»-капиталисты поддерживают миф «естественного права», и это предполагает неизменяемый свод законов, составленных теми, кто считается «голосом природы».

Дэвид Фридман утверждает, что также как рынок в защитных компаниях, будет существовать рынок в законах и правах. Однако, будет существовать обширное давление рынка, чтобы унифицировать эти разные своды законов в один стандартный (представьте, что случится, если каждый производитель CD производил уникальный CD-плеер, или каждый производитель компьютеров производил компьютеры с разным размером разъема для флоппи диска – неудивительно, что через время компании стандартизируют свои продукты).

Фридман сам признает, что этот процесс возможен (и использует пример со стандартами размеров бумаги, чтобы показать это процесс).

В любом случае, законы не будут решаться на основании принципа «один человек, один голос»; поэтому, когда силы рынка сделают свою магию, общий свод законов будет отражать финансовые интересы и поэтому его будет очень трудно изменить. Так как права и законы будут товарами, как и все остальное при капитализме, они скоро будут отражать интересы богатых – в частности если те, кто интерпретирует закон, богатые профессионалы и компании с собственными эгоистичными интересами.

Неудивительно, что индивидуальные анархисты предлагали суд присяжных как единственный базис для настоящей справедливости в свободном обществе. Присяжные, в отличие от профессиональных арбитров, ad hoc, они обычные люди и не имеют власти, силы, или влияния богатства. И имея возможность судить закон и конфликт, они могут обеспечить народный пересмотр закона по мере развития общества.

Таким образом, система «защиты» на рынке будет продолжать отражать влияние и власть владельцев собственности и богатства и не будет подчиняться народному контролю, за исключением выбора между компаниями, обеспечивающих соблюдение капиталистических законов.

F .6.2 Каковы социальные последствия такой системы?

"Анархо"-капиталист представляет полицейские агентства, "защитные ассоциации", суды и апелляционные суды, все организованные на основе свободного рынка и доступные быть нанятыми. Как указывает Дэвид Уэйк, однако, главной проблемой в такой системе будет не коррупция "частных" судов и полицейских сил (хотя, как полагалось выше, это на самом деле может быть проблемой):

«Есть что-то более серьезное, чем «опасность мафии» и эта другая проблема касается роли таких защитных институций в данном социальном и экономическом контексте.

«Контекст… это свободно-рыночная экономика без ограничений на аккумуляцию собственности. Сейчас, мы имеем американский опыт, приблизительно с конца гражданской войны до 1930-ых, существовали частные суды, частная полиция, по-настоящему частные правительства. Мы имели опыт (частной) полиции Пинкертона, которая была, со своими шпионами, со своими агентами провокаторами, и с методами, включающими в себя насилие и похищение, одним из самых мощных инструментов больших корпораций и инструментом подавления работающих людей. Мы имели опыт, создания внутри корпораций полицейских сил, основанных с той же целью… (Автомобильные компании опирались на дополнительные скрытые инструменты частной природы, обычно называемые гражданскими активистами, такие как Черный Легион). Они оказывали эффект частных армий, и иногда описывались как частные армии. Территории во владении угольных компаний, которые часто включали в себя целые города с пригородами, магазины, которые шахтеры были вынуждены посещать под экономическим принуждением, дома, в которых они жили, обычно охранялись частной полицией United States Steel Corporation или другой, которая владела собственностью. Главной практической функцией этой полиции было, конечно, предотвратить организацию трудящихся и сохранить текущий баланс сил.