Карл Саган - Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

34. Пока жертва пребывает в тюрьме и подвергается пыткам, судьи изобретают всяческие уловки, чтобы добыть новые доказательства вины, чтобы окончательно уличить подсудимую и чтобы даже университетские доктора, пересматривая дело, одобрили бы сожжение заживо.

35. Некоторые судьи для пущей уверенности приказывали провести обряд экзорцизма, перевести женщину в другое место и там пытать снова, чтобы сломить ее упорство, но, если она продолжала хранить молчание, палачи считали себя вправе сжечь ее. Хотел бы я, во имя небес, понять: если признавшуюся сжигали и непризнавшаяся гибла таким же образом, то как мог кто-либо, даже ни в чем неповинный, уцелеть? О, злосчастная женщина, напрасно ты надеялась! Лучше бы тебе сразу, едва переступив порог тюрьмы, сознаться в том, чего от тебя добивались. Зачем же, глупая, безумная женщина, пожелала ты умирать многократно, когда могла бы умереть лишь раз? Последуй моему совету и, прежде чем подвергнуться стольким мукам, признай себя виновной и умри. Тебе не спастись, ибо твое спасение стало бы страшным ударом по религиозному рвению немцев.

36. Если, не выдержав боли, ведьма сознавалась, судьба ее становилась еще страшнее: не только она сама лишалась надежды на спасение, но и принуждена была замешать в дело других, порой неизвестных ей лиц, чьи имена подсказывали ей следователи и палачи или о ком она слыхала, что их подозревают или уже осудили. А те, в свою очередь, обвиняли других, другие — третьих, и так оно продолжается: разве не очевидно, что конца этому нет и не будет?

37. Судьи должны либо прекратить эти процессы (и тем самым подвергнуть сомнению их справедливость), либо сжечь в итоге своих приспешников, самих себя и весь народ, ибо рано или поздно все подвергнутся ложным обвинениям и все под пыткой будут признаны виновными.

38. В итоге те, кто громче всех кричал и раздувал пламя, и сами обречены на погибель, хотя по своей опрометчивости не видели, как скоро придет и их черед. Небеса справедливо карают тех, кто своим ядовитым языком породил стольких ведьм и столько невинных послал на костер…

Фон Шпее не вдается в тошнотворные подробности пыток. Но вот цитата из ценнейшего справочника, «Энциклопедии ведовства и демонологии» (The Encyclopedia of Witchcraft and Demonology) Рассела Хоупа Роббинса (1959):

Стоит упомянуть особые виды пыток, принятые, например, в Бамберге, где насильно кормили соленой селедкой, а затем лишали питья. Это изобретательное мучительство применялось наряду с погружением в обжигающую воду с примесью извести. Другие методы обращения с ведьмами включали «кобылку», разные виды дыбы, раскаленный железный стул, сдавливавшие ноги испанские сапоги, а также кожаные или металлические сапоги, куда заливалась кипящая вода или расплавленный свинец. При пытке водой (question de I’eau) в горло обвиняемому вставляли мягкую тряпочку, чтобы он не задохнулся, и вливали огромное количество воды, а затем резко выдергивали затычку — и вода разрывала внутренности. В тисках для пальцев [gresillons] зажимали у начала ногтя большие пальцы рук или ног и сдавливали, причиняя невыносимые страдания.

На дыбе использовались разные приемы — растягивание, подвешивание (strappado), выворачивание (squassation) и множество еще более зверских пыток, без описания которых я предпочту обойтись. После пытки, оставив ее орудия на виду, жертве предлагали подписать признание — и это считалось «свободной исповедью», добровольным признанием вины.

С огромным риском для собственной жизни фон Шпее пытался остановить исступленную охоту на ведьм. Пытались и другие, главным образом католические и протестантские священники, воочию видевшие творившиеся преступления — Джанфранческо Понцинибио в Италии, Корнелиус Лоос в Германии, Реджинальд Скот в Британии XVI в., а также немец Иоганн Майфурт («Внемлите, алчные до денег судьи и кровожадные прокуроры, все эти явления дьявола — сплошная ложь») и Алонсо Салазар де Фриас в Испании XVII в. Вот — истинные герои нашего рода-племени, стоящие вровень с фон Шпее и квакерами-аболиционистами. Почему же их имена почти никому не известны?

В своей книге «Свеча во тьме» (A Candle in the Dark, 1656), Томас Эди подступается к ключевой проблеме:

Нам вновь возразят и скажут: «Если ведьмы не могут ведовством убивать и творить другие странные дела, отчего же они сознавались в убийствах и других коварных деяниях, за кои и были осуждены?»

На это я отвечу: если уж невинность Адама и Евы так легко было поколебать и уловить соблазном греха, насколько же скорее после грехопадения несчастные создания уговорами, посулами и угрозами, лишением сна и иными пытками склоняются к признаниям, не только ложным, но даже противным природе и тому, чему учит христианская вера.

Только в XVIII в. появилось понимание, что многие обвинения против ведьм могли быть спровоцированы галлюцинациями. Прежде никто об этом всерьез не задумывался, но епископ Фрэнсис Хатчинсон в «Историческом обзоре ведовства» (Historical Essay Concerning Witchcraft, 1718) писал:

Многие люди искренне верят, будто видели дух, явившийся им извне, когда на самом деле это лишь внутренний образ, скачущий у человека в голове.

Благодаря отваге этих разоблачителей охоты на ведьм, а также потому, что преследования распространялись и на привилегированные классы и угрожали становящимся институтам капитализма, но в особенности в связи с распространением идей европейского Просвещения постепенно костры, на которых сжигали ведьм, угасли. В Голландии, колыбели цивилизации, последняя казнь состоялась в 1610 г., в Англии — в 1684 г., в Америке — в 1692 г., во Франции — в 1745 г., в Германии — в 1775 г. и в 1793 г. — в Польше. В Италии инквизиция продолжала выносить смертные приговоры до конца XVIII в., а пытку католическая церковь запретила только в 1816 г. Последним оплотом веры в реальность ведовства (а значит, и в необходимость суровой кары) была католическая церковь.

Охота на ведьм — позорная страница человеческой истории. Как мы оказались способны на такое? Как могли до такой степени не замечать собственных слабостей? Как такое случилось в самых «передовых», самых «цивилизованных» государствах той эпохи? Почему этой истерии так охотно способствовали консерваторы, монархисты, религиозные фундаменталисты? Почему ей противились либералы, квакеры, сторонники Просвещения? Если мы уверим себя в том, что наши убеждения абсолютно правильны, а чужие неверны, что мы ищем блага, а все прочие — зла, что Повелитель Вселенной говорит исключительно с нами и никогда — с приверженцами иных вер, что дурно даже сомневаться в раз и навсегда установленных догмах или задавать вопросы, что наш главный долг — веровать и повиноваться, то охота на ведьм будет возобновляться под новыми масками вновь и вновь, пока не кончатся люди на Земле. Обратите внимание на первый пункт, с которого начинает Фридрих фон Шпее: не следует ли из него, что распространение в широких массах скептицизма и лучшего понимания источника суеверий позволило бы разорвать порочный круг? Если мы не поймем, что произошло на предыдущем витке, то не распознаем и следующий.