Карл Саган - Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Человек, удостоившийся личной беседы с Марией, спешил выполнить ее приказ. Но когда жена рассказывала об этой встрече мужу, ребенок — отцу или же священнику, те велели молчать, сочтя все это женским вздором, детской выдумкой или же дьявольским наваждением. Свидетель соглашался молчать, но несколько дней спустя ему вновь являлась Дева, несколько недовольная тем, что ее требование до сих пор не выполнено.

«Мне не поверили! — сокрушался собеседник Девы Марии. — Дай мне знамение». Иными словами, нужны доказательства.

Богоматерь, которая почему-то не предвидела, что понадобятся доказательства, дает знамение. Теперь соседи и священники полностью убеждаются в истинности этой встречи. Они строят часовню. Поблизости начинаются чудесные исцеления. Со всех концов света устремляются паломники. Священники заняты по горло. Экономика края процветает. Счастливый свидетель занимает должность хранителя святыни.

В большинстве известных нам случаев для расследования собиралась комиссия из светских и церковных руководителей, и те подтверждали подлинность чуда — вопреки первоначальному скептицизму (как правило, скептицизм исходил исключительно от мужчин). Однако требования к «знамениям» были не так уж высоки. В одном случае приняли свидетельство бредящего от лихорадки восьмилетнего мальчика — за два дня до его смерти. Комиссии нередко собирались лишь спустя десятилетия, а то и через целый век после чудесной встречи.

В трактате «О различении истинных и ложных видений» (On the Distinction Between True and False Visions) Жан Жерсон, признанный специалист по этому вопросу, около 1400 г. приводил критерии, по которым можно распознать истинного свидетеля чуда, и среди этих требований одним из первых значилась готовность принять решение политических и религиозных иерархов. Это значит, что всякий, получивший неприятное для властей предержащих видение, заведомо объявлялся ненадежным свидетелем, а святые и девственницы вынуждены были повторять угодное начальству.

Среди знаков, предоставляемых Девой Марией свидетелям и сочтенных убедительным доказательством, имеются: обычная свеча, кусок шелка и магнит; обломок расписной черепицы; отпечатки ног; необычная скорость, с которой свидетель собрал чертополох; воткнутый в землю простой деревянный крест; разнообразные конвульсии — двенадцатилетняя девочка странно держала руку, у другой ноги загнулись назад, третья временно лишилась дара речи, потому что у нее крепко сжимались челюсти, излеченные в тот момент, когда свидетельству поверили.

В некоторых случаях рассказы свидетелей сверялись и уточнялись перед окончательным их принятием: например, жители маленького городка дружно сообщали о явлении высокой женщины в белом, несшей на руках младенца-сына и излучавшей сияние в ночи. В других случаях люди, стоявшие подле свидетеля, ничего не наблюдали. Вот сообщение о подобном явлении в Кастилии (1617):

«Ах, Бартолом, та дама, что являлась ко мне в прошлые дни, идет по лугу. Вот она опустилась на колени и обнимает крест — взгляни на нее, взгляни!» Но юноша, сколько бы ни всматривался, не видел ничего, кроме пташек, порхавших над крестом.

Нетрудно догадаться о причинах, побуждавших выдумывать подобные сюжеты и принимать их на веру: местные священники, нотариусы, ремесленники и купцы получали дополнительную работу; впавшая в депрессию экономика оживала; сам свидетель и его семья заметно повышали свой социальный статус: умершие и забытые в пору чумы, засухи и войны родичи вновь удостаивались заупокойных молитв: народ сплачивался против неверных, в первую очередь против мавров; укреплялся гражданский дух и повиновение каноническому праву; благочестивые находили подтверждение своей вере. Пилигримы с искренним рвением устремлялись к новым святыням. Нередко в качестве панацеи от всех болезней они собирали «святую» землю или отскребывали частицы скалы рядом с ней, растворяли этот порошок в воде и пили. Но я не утверждаю, будто все свидетели выдумывали ложь. Тут происходит нечто более сложное.

Почти все требования Марии удивляют своей простотой и прозаичностью. Вот, например, явление 1483 г. в Каталонии:

Заклинаю тебя спасением твоей души заклинать спасением их душ жителей приходов Эль Том, Мильерас, Эль Салент и Сан Микель де Кампмайор, заклинать спасением их душ священников, чтобы те просили людей платить десятину и все церковные подати и все то, что они держат тайно или открыто из непринадлежащего им, вернуть законным владельцам не позднее, чем через тридцать дней, ибо это обязательно, и соблюдать святой воскресный день.

А во-вторых, пусть перестанут кощунствовать и подают обычную милостыню и сборы, как установлено их покойными предками.

Зачастую видения появляются сразу после пробуждения. Франсиска ла Брава в 1523 г. заявила, что поднялась с постели, «не ведая, владеет ли своими чувствами», однако в более поздних показаниях уверяла, будто вполне проснулась. (Ей предложили выбрать ответ из целого спектра: полностью проснулась, в полудреме, в трансе, спала.) Иногда в сообщении отсутствуют существенные подробности (как выглядели сопровождавшие Деву ангелы) или же эти подробности противоречат друг другу: например, Мария одновременно и высока ростом, и мала, она и мать, и дитя — безошибочные приметы сновидения. В «Диалоге о чудесах» (Dialogue on Miracles), написанном в 1223 г., Цезарий Гейстербахский указывает, что клирикам Дева Мария зачастую являлась во время заутрени, в дремотный полуночный час.

Напрашивается подозрение, что многие, если не все, явления были особого рода сном, в полудреме или наяву, что тут немалую роль сыграли мистификации и откровенные подделки — в Средневековье процветало производство искусственных чудес, по наитию или божественному указанию отыскивались религиозные картины и статуи и т. д. Эта проблема охвачена кодексом церковного и канонического права «Семь партид» (Siete Partidas), составленном под руководством короля Кастилии Альфонсо Мудрого около 1248 г. В этом документе сказано:

Некоторые люди, прибегая к обману, отыскивают или сооружают алтари в полях и городах, заявляя, что там находятся реликвии святых, и прикидываясь, будто эти реликвии вершат чудеса. Тем самым пилигримы из иных краев соблазняются отправиться в эти места в паломничество, и все это делается лишь затем, чтобы паломников обобрать; также некоторые, под влиянием снов или пустых видений, возводят алтари или находят их в указанных местах.

Перечисляя источники ложных убеждений, Альфонсо приводит целый ряд — от сектантства, упорных заблуждений, фантазий и снов до галлюцинаций. Вот как он описывает особый род фантазии под названием antoianca:

Antoianca — нечто, возникающее перед глазами и затем исчезающее. Человек видит или слышит это в трансе, и это видение без сущности.