Николас Уэйд - Неудобное наследство: Гены, расы и история человечества

В Африке численность населения была выше, чем в Австралии, там население достаточно быстро перешло к сельскому хозяйству, объединившись в оседлые сообщества. Из них постепенно развивались более сложные общества, в том числе примитивные государства. Но из–за низкой плотности населения эти «зачаточные» государства не перешли в фазу политического соперничества и постоянной войны, из которой вырастали империи в Месопотамии, долине Хуанхэ и, позже, в высокогорьях Анд. Население Африки в 1500 г. составляло всего 46 млн человек. Поскольку почвы в основном были неплодородными, сельскохозяйственные излишки были незначительны, и потому не возникало стимулов развивать право собственности. При отсутствии колеса и судоходных рек сообщение в Африке оказывалось трудным делом, и торговля шла плохо. Из–за недостаточного демографического давления у африканских обществ почти не было побудительных причин развивать навыки, которые стимулирует торговля: накапливать капитал, создавать профессиональную специализацию или строить современные общества. Когда фаза построения государств и империй наконец началась, ее тут же прервала европейская колонизация.

История Америки началась всего 15 000 лет назад, когда первые переселенцы из Сибири пришли туда по существовавшему в то время перешейку между Сибирью и Аляской. Крупные империи появились в Мексике, Центральной Америке и в Андах. Но, чтобы достичь необходимой для создания государства плотности населения, ушло много времени. Ацтеки и инки поздно и неуверенно стартовали к фазе современных государств и уже ослабели от внутренних раздоров, когда к их порогу прибыли конкистадоры.

Только в Евразии образовались крупные и прочные государства и империи. Более благоприятный климат и география привели к большей численности населения. Благодаря трансформирующему воздействию торговли и войн империи появились в Китае, Индии, на Ближнем Востоке и в Европе.

В связи с отсутствием исторических данных трудно определить факторы, которые влияли на европейское население до V в. н. э., когда рухнула государственная власть в западной половине Римской империи. В географическом плане Европа тогда состояла из лоскутов расчищенных территорий, разделенных лесами, горами или болотами. Такие пригодные для земледелия районы стали ядром новых политических образований, которые начали превращаться в государства около 900 г. н. э. Однако процесс шел очень медленно. К XIV в. в Европе сохранялось примерно 1000 политических единиц. Национальные государства стали создаваться в XV в. К 1900 г. Европа состояла из 25 государств [14].

А география Китая направила социальное поведение населения совсем по иному руслу. В плодородной долине рек Янцзы и Хуанхэ население постепенно росло и довольно рано было вынуждено включиться в обычную конкурентную игру между государствами по принципу «победитель получает все». Китай объединился к 221 г. до н. э. и оставался автократическим, подвергаясь периодически набегам могущественных кочевых племен на северные границы.

«Любое объективное исследование последних 10 000 лет человеческой истории, — пишет антрополог Питер Фарб, — показало бы, что на протяжении почти всего этого времени жители Северной Европы были низшей варварской расой, прозябавшей в нищете и невежестве и почти не производившей культурных инноваций» [15]. Но во времена раннего Средневековья благоприятное сочетание факторов подготовило почву для развития особенно успешной формы организации общества. В число этих факторов входили: география, способствовавшая независимости многих государств и затруднявшая доминирование кого–либо над другими; плотность населения, достаточная для того, чтобы стимулировать и поддерживать социальную стратификацию и торговлю; независимый центр влияния в лице церкви, которая ограничивала власть местных правителей. К 1200 г. Европа все еще была отсталой по сравнению с Китаем и исламским миром, но у нее уже имелись институты, обеспечившие в дальнейшем беспрецедентный взрыв инноваций и расцвет науки.

Отличительная черта западной цивилизации — это создание ею современной науки. Если добраться до корней этого явления, возможно ли обнаружить там ключевые факторы, подтолкнувшие европейские общества к их особому пути?

Тщательное сравнение ранней науки в Европе, исламском мире и Китае было проведено ученым–историком науки Тоби Хаффом, чей «эксперимент с телескопом» описан выше. Любой, кто взглянул бы на мир в 1200 г. н. э., увидел бы, что современная наука, скорее всего, должна была возникнуть не в Европе, а в исламском мире или в Китае. Научные труды древних греков переведены на арабский язык в XII–XIII вв. Люди, писавшие по–арабски, — среди них были евреи, христиане и иранцы, а не только арабы — сделали арабскую науку самой развитой в мире в период с VIII по XIV в. Писавшие по–арабски ученые лидировали в математике, астрономии, физике, оптике и медицине. Арабы довели до совершенства тригонометрию и сферическую геометрию.

Китай также мог показаться местом, благоприятным для науки. Три изобретения, названные Фрэнсисом Бэконом в 1620 г. величайшими из всех, известных людям, — компас, порох и печатный станок — пришли из Китая. Помимо технологической изобретательности у Китая имелась долгая история астрономических наблюдений — необходимая база для понимания механики Солнечной системы.

И все же и арабы, и китайцы застопорились в развитии — в сущности, по одной и той же причине. Наука — это не независимые искания одиночек, а совместная деятельность, работа сообщества ученых, которые проверяют, оспаривают и опираются на труды друг друга. Наука, таким образом, требует социальных институтов, таких как университеты или исследовательские центры, где она может развиваться, и эти институты должны быть в разумной степени свободны от ограничений, налагаемых религиозными авторитетами или правительством.

Оказалось, что и в исламском мире, и в Китае нет места для независимых институтов. В исламе были медресе, институты религиозного образования при мечетях. Но их главной целью оставалось насаждение того, что называлось исламскими науками, то есть изучения Корана и исламских законов, а не чужестранных наук, как именовались естественно–научные дисциплины. Большая часть древнегреческой философии противоречила Корану и была исключена из изучаемых дисциплин. Ученых, вызвавших недовольство религиозных авторитетов, могла заставить внезапно замолчать фетва, религиозный указ. Интеллектуальная традиция ислама, согласно которой в Коране и изречениях Мухаммеда содержатся все науки и законы, создавала враждебную среду для любого независимого образа мыслей.