Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Ни одно описание не сможет в полной мере подготовить вас к невероятной архитектуре эстетических сооружений [181], которые возводят самцы беседковых птиц, или шалашников, декорируя «сцены» для своих брачных демонстраций. Очень немногие живые существа на нашей планете ведут образ жизни, столь строго подчиненный эстетике, как эти удивительные птицы, и их «беседки» есть не что иное, как настоящие шедевры, созданные с удивительной заботой, тщанием и разборчивостью, присущими подлинному искусству.

Эстетическая крайность шалашников является порождением той же самой эволюционной силы, которую мы продолжаем всесторонне обсуждать, а именно выбора половых партнеров самками. Мы уже увидели, как половые предпочтения самок оказывают эволюционное давление на брачные украшения самцов и как они эволюционируют вместе с предпочитаемыми украшениями. Мы также имели возможность наглядно убедиться на примере уток: если свобода выбора полового партнера подпадает под гнет сексуального принуждения, эволюционные преимущества поддержания этой свободы могут направлять эволюцию защитных стратегий – включая поведенческие и даже анатомические механизмы сопротивления насильственному оплодотворению. У водоплавающих птиц сексуальный конфликт привел к жестокой, затратной и самоубийственной антагонистической «гонке вооружений» между полами. В этой гонке и самцы, и самки вынуждены вкладываться в оружие нападения и защиты, многие самки калечатся или гибнут, соотношение полов становится все более неравновесным, что лишь усугубляет половую конкуренцию и приводит к нарастанию уровня насилия, в результате чего популяция страдает все сильнее и сильнее. Разумеется, когда экологические условия меняются в лучшую сторону, сексуальное принуждение становится не таким выгодным, и в итоге конфликт полов ослабевает, освобождая самцов и самок от затраты большого количества ресурсов на борьбу друг с другом.

Однако у шалашников мы обнаруживаем совершенно другой, особый эволюционный ответ на сексуальное принуждение. Вместо того чтобы приобрести отдельные эволюционные механизмы эстетического выбора полового партнера и устойчивости к сексуальному принуждению, самки шалашников использовали силу самого полового отбора, изменив брачное поведение своих половых партнеров таким образом, чтобы оно способствовало расширению и усилению сексуальной автономии самок. В результате они получили чрезвычайно привлекательных, возбуждающих и активных самцов, которые отвечают их предпочтениям, однако в таком поведенческом контексте, который позволяет самкам удерживать почти полный контроль над решением о спаривании.

Шалашники являют нам особенно яркий пример того, что я называю эстетической коррекцией – коэволюцией эстетических предпочтений самки и таких признаков самца, которые повышают сексуальную автономию самки. В результате формируется такой тип полового партнера, который, с одной стороны, более отвечает запросам самки, а с другой – более послушен ее выбору; иными словами, это привлекательный самец, который готов принять «нет» в качестве ответа, если самка предпочтет не спариваться с ним.

Я очень живо помню свое первое знакомство с шалашниками во время путешествия в Австралию, которое мы с моей женой Энн совершили в 1990 году. Гуляя вокруг кемпинга национального парка Лемингтон, расположенного примерно посередине Восточного побережья континента недалеко от Брисбена, мы встретили самца атласного шалашника ( Ptilonorhynchus violaceus ) – коренастую птицу размером с небольшую ворону, с крепким клювом цвета слоновой кости, изысканным фиолетово-пурпурным цветом радужки и роскошным переливчато-синим оперением.

Однако поистине выдающимся с эстетической точки зрения атласного шалашника делает вовсе не его внешний облик, а создаваемая им беседка. Подобно самцам почти всех прочих видов семейства шалашников, самец атласного шалашника строит особое сооружение, предназначенное для привлечения самок и ухаживания за ними, – нечто вроде холостяцкой квартирки. Как доступно объяснил Генри Аллейн Николсон, впервые использовавший название «беседковая птица» в своем «Учебнике зоологии» в 1870 году, «шалашик» беседковой птицы – это не гнездо, а совершенно особое сооружение, которое самец строит единственно с целью привлечения самок. У него нет иного назначения, кроме как служить декорацией в театре соблазнения, то есть быть украшением сцены, на которой самец исполняет свой брачный ритуал.

Демонстрационная площадка зубчатоклювого шалашника, украшенная зелеными листьями и лишенная постройки

Аллейная беседка большого серого шалашника

Постройка в виде «майского дерева», принадлежащая шалашнику Макгрегора

Постройка в виде «двойного майского дерева», принадлежащая золотистому шалашнику

Шалашная разновидность постройки в виде «майского дерева», сооруженная вогелькопским шалашником

Когда в середине XIX века западные ученые и колонисты только начинали проводить орнитологические исследования в Австралии и Новой Гвинее, сооружения шалашников получили названия «беседок» или «шалашиков», что само по себе подразумевает несколько разные представления о том, как эти сооружения выглядят: ведь «беседкой» можно назвать и строение типа небольшой хижины, и открытый навес, и дающее тень сплетение веток или лоз. Тем не менее постройки, которые возводят самцы шалашников, отличаются еще большим разнообразием.

Самец атласного шалашника располагает свою беседку на небольшой полянке в лесу. Эта постройка состоит из двух параллельных стенок, которые птица возводит из сухих, поставленных вертикально веточек и травинок, с узким проходом между ними. Название, данное такому типу постройки, – аллейная беседка ; это одна из двух основных форм архитектуры шалашников.

Самец атласного шалашника ( Ptilonorhynchus violaceus ) строит беседку и украшает вход и площадку перед ней множеством ярко-синих предметов, найденных в округе. Фотограф Тим Ламан