Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Второй основной архитектурный стиль построек, возводимых шалашниками, получил название «майское дерево»: такие сооружения имеют вид нагромождения горизонтально уложенных палочек вокруг центральной опоры – обычно молодого деревца. Это нагромождение бурых палочек имеет коническую форму, широкую в основании и сужающуюся кверху, в целом напоминая не то бутылочный ершик, не то некую минималистическую рождественскую елку эпохи постмодерна. В основании этого «майского дерева» самец расчищает круговое пространство – дорожку, по которой он и самка могут бегать вокруг сооружения во время брачных игр. Площадку за пределами этой круговой дорожки самец украшает всевозможными предметами, которые ему удается собрать: цветами, плодами, крыльями бабочек и надкрыльями жуков, а иногда даже грибами. Некоторые виды шалашников украшают палочки и веточки своих «рождественских елок» прочими декоративными материалами, например отрыгнутой мякотью плодов. (Согласен, не самое традиционное украшение для рождественской елки.)

Впервые я увидел «майское дерево» шалашника во время той же самой поездки в Австралию. Примерно через неделю после того, как мы с Энн наблюдали атласного шалашника, мы отправились в дождевые леса плато Атертон, в северной части Квинсленда, в надежде увидеть золотистого шалашника ( Prionodura newtoniana ) и его знаменитое двойное «майское дерево» . Золотистый шалашник – самый маленький представитель семейства. Самец имеет тускловатое оливково-зеленое оперение с ярко-желтыми пятнами на темени, верхней части спины, горле и брюшке. Я имел представление о том, как выглядят сооружения этой птицы, благодаря классическим черно-белым рисункам, иллюстрирующим разнообразие построек шалашников, которые приводились едва ли не в каждом учебнике по орнитологии с самых давних пор. И так как двойное «майское дерево» золотистого шалашника было изображено рядом с аллейной беседкой атласного шалашника на рисунках одинакового размера, мне не пришло в голову задуматься, одинаковый ли у них масштаб. Поэтому, когда мы с Энн углубились по тропинке в австралийский дождевой лес, высматривая на земле постройку золотистого шалашника, я шепотом предостерег жену: «Надо внимательнее смотреть под ноги, чтобы не наступить на беседку!» Через несколько сотен метров, завернув за поворот тропинки, мы вдруг увидели огромное сооружение высотой примерно по пояс взрослому человеку и более ярда шириной. О том, чтобы случайно наступить на него, как я опасался, не могло быть и речи – даже специально растоптать его было бы непросто.

Оправившись от шока, вызванного неожиданно большими размерами постройки, я испытал не меньшее потрясение от ее сложности. Она представляла собой две огромные кучи веточек, уложенных горизонтально вокруг пары молодых деревьев, но по-разному ориентированных. Обе конические кучи соединялись между собой основаниями, образуя выложенную палочками седловину. Золотистый шалашник декорирует саму постройку, но не площадку вокруг. Этот самец украсил одну сторону своей постройки несколькими десятками мелких желтых цветочков, похожих на цветки форзиции, а другую сторону – множеством крохотных веточек ярко-зеленого лишайника. Пересаженный лишайник счастливо прижился на новом месте, а цветы своей свежестью не посрамили бы и букет флориста. Даже с учетом прохладной погоды на плато эти цветки определенно находились здесь не более пары дней; полное отсутствие увядших или побуревших лепестков свидетельствовало, что самец тщательно и неустанно ухаживает за своей постройкой.

Пятнадцать лет спустя я имел удовольствие посетить Бретта Беца, тогда еще студента Канзасского университета, в том месте, где он проводил свои полевые исследования – недалеко от деревни Хероуана на центральном нагорье Папуа – Новой Гвинеи. Он изучал там шалашника Макгрегора ( Amblyornis macgregoriae ), который сооружает одиночное «майское дерево». Эта птица возводит свои постройки на вершинах скальных гребней, круто спускающихся под полог леса. Постройку и площадку вокруг нее самец декорирует очень разнообразными украшениями, в том числе плодами разного цвета, коричневатыми грибами и маленькими, необычайно блестящими и переливчатыми кусочками [182]жуков-долгоносиков рода Entimus синей окраски. Бретт записал на видео, как самец шалашника возвращается к своей постройке, держа в клюве живого синего долгоносика, а потом свирепо раздирает его на части на площадке перед постройкой и тщательно размещает эти кусочки на «майском дереве». Пристроив очередной кусочек, птица отступает назад и, наклонив голову, оценивает достигнутый эффект – точь-в-точь как придирчивый флорист, трудящийся над сложной цветочной композицией. Вероятно, самым любопытным украшением можно было считать многочисленные комочки темных нитевидных образований, которые на поверку оказались экскрементами гусениц. В целом список украшений, используемых этим видом шалашников, выглядит крайне эклектичным.

Подобно другим строителям «майских деревьев» из рода Amblyornis , самец шалашника Макгрегора имеет такую же тускло-коричневую окраску, как и самка, но, в отличие от других представителей рода, у него на темени длинный поднимающийся хохолок из коричнево-оранжевых перьев. Во время ритуала ухаживания самец и самка держатся на противоположных сторонах [183]круговой дорожки, так что «майское дерево» мешает им ясно видеть друг друга. Поглядывая из-за него на объект своего вожделения, самец резко поднимает перья хохолка, поражая самку внезапной оранжевой вспышкой. Затем он круто разворачивается и глядит на самку уже с другой стороны «майского дерева», продолжая быструю серию поднятий и опусканий хохолка, что в целом напоминает детскую игру в «ку-ку», только более изощренную. Иногда самец совершает быстрые перебежки по круговой дорожке в направлении самки. Однако, если он подскакивает к ней чересчур агрессивно, она может удрать в сторонку, все время держа «майское дерево» в качестве преграды между собой и слишком напористым ухажером, или же попросту улетает.

В брачном поведении самцов шалашников есть несколько весьма специфических черт, которые требуют особого объяснения с эволюционной точки зрения: строительство беседок; крайнее разнообразие архитектуры этих сооружений, которое я лишь вкратце обозначил упомянутыми примерами; и невероятно эклектичный характер украшений, используемых самцами для декорирования своих построек и площадки перед ними. Каким же образом возникли эти уникальные признаки и по какой причине? Чтобы разобраться в данном вопросе, мы должны заняться эволюционным происхождением упомянутых черт.