Александр Куланов - Обнаженная Япония. Сексуальные традиции Страны солнечного корня

Американская армия изображалась в воюющей Японии как сборище огромных диких варваров, отбросов цивилизации, в том числе в сексуальном смысле. Оккупация империи четко ассоциировалась у ее жителей с сексуальным рабством ее женщин, что для самих японцев было вполне понятно: Китай и Корея до сих пор предъявляют претензии Стране солнечного корня за преступления сексуального характера, совершенные японской армией в этих странах, например половую эксплуатацию китайских и корейских женщин японскими военными — по сути, массовые изнасилования и принуждение к проституции. Так что японцы прекрасно понимали, чего им следовало опасаться в случае оккупации островов американцами, и предприняли встречные, весьма необычные меры.

Сразу же после окончания войны Министерство внутренних дел Японии обратилось к соотечественницам с призывом добровольно спасти нацию от изнасилований, для чего требовалось направить половой голод американских солдат в контролируемое русло. Была создана Ассоциация отдыха и развлечений, которая занялась организацией публичных домов казарменного типа для обслуживания солдат и офицеров оккупационных сил союзников в четко определенных местах. В Токио, например, таким местом стал тихий спальный район Оомори, где по иронии судьбы автору этой книги довелось жить десятилетия спустя. Самым поразительным для европейцев было то, что в ассоциацию действительно добровольно вступили тысячи женщин, в том числе замужних и вдов солдат, павших на войне. Что руководило ими: желание отомстить таким образом за погибших мужей и братьев или страстный порыв к защите страны? Пусть каждый решит это сам. Так или иначе, эти японки приняли на себя удар десятков тысяч американских солдат, которых обслуживали за очень скромные деньги или недорогие, но важные для голодной и нищей послевоенной Японии подарки — пачку сигарет или упаковку чулок. Многие работали едва ли не круглосуточно, принимая в дни солдатских увольнений десятки черных и белых морских пехотинцев в бараках, где комнаты лишь обозначались развешанными простынями.

Презервативы были редкостью и роскошью, поэтому неудивительно, что вскоре значительная часть американской армии в Японии оказалась инфицирована самыми разнообразными венерическими заболеваниями. Между тем верховный командующий союзными войсками в 1946 году отменил систему лицензированной проституции. В 1947 году вышел императорский указ № 9, согласно которому вовлечение женщин в проституцию подвергалось наказанию, но при этом сама проституция продолжала оставаться легальной (примерно так же запретили тогда и боевые искусства: заниматься можно, преподавать — нет). Ассоциация была распущена, полностью выполнив свою задачу: американские военнослужащие, которые, конечно, не оказались такими сексуально озабоченными варварами, какими их рисовала японская пропаганда, все же были вынуждены перенести имевшийся у них половой запал в выделенное для этого общественное русло. В каком-то смысле добровольная проституция действительно спасла эту страну, правда, остается открытым вопрос: существовала ли угроза?

С окончанием в 1952—1953 годах оккупации Японии и Корейской войны, во время которой Япония использовалась как перевалочная база для отправки в Корею новых частей и место для отдыха и реабилитации участников боевых действий, отношение к проституции еще раз пересмотрели. Япония и ее вольные и невольные гости стали привыкать к проституции как неотъемлемой части мирной жизни, но «высшее общество» планеты после войны, куда Япония стремилась попасть, диктовало свои условия. 24 мая 1956 года был принят Закон о проституции № 118, который формально поставил «водяной бизнес» вне закона. Статья 3 этого закона гласит: «Никто не может заниматься проституцией или становиться клиентом проституток», однако сам закон не предусматривает наказания за нарушение этого положения. Ответственность полагается за конкретные преступления в этой области:

• вымогательство в целях проституции;

• сводничество — поиск и приведение клиентов;

• принуждение к занятию проституцией;

• получение денежных средств за предоставление сексуальных услуг другими лицами;

• принуждение к занятию проституцией посредством выплаты «аванса»;

• предоставления места для занятия проституцией;

• участие в бизнесе по вовлечению в проституцию;

• предоставление различных средств для занятия проституцией.

Само по себе определение проституции ограничивается совокуплением за деньги или подарки, что формально выводит оральный или анальный секс из-под «удара», не говоря уже о многочисленных и традиционно популярных японских «не-извращениях». Японцы сами создали ситуацию, когда де-юре проституции в стране нет, но де-факто она есть, потому что без нее жителям этой страны просто не жить — «необходимое зло» стало неотъемлемой частью эротической культуры Страны солнечного корня и выступало временами в роли «спасительницы нации».

Один из способов избежать вообще какого бы то ни было упоминания о проституции — явлении, говорить о котором в приличном обществе не принято, — это широко распространенная в этой стране практика эвфемизмов. Например, долгое время под «турецкими банями» — торуко фуро — японцы понимали примерно то, что в других странах называют публичными домами. Так продолжалось до тех пор, пока в 1980-х годах правительство Турции в самых решительных выражениях не выразило свой протест в этой связи правительству японскому. Реакция последовала незамедлительно, и теперь использовать бренд «турецкие бани» в отношении «водяного бизнеса» категорически запрещено. Это, кстати, стало прецедентом для кое-кого из моих знакомых русофилов, которые недоумевают, почему российские власти столь же решительно не протестуют против того, что едва ли не любых иностранок в хостесс-бизнесе называют русскими, что, несомненно, негативно сказывается на репутации России, как и «турецкие бани» наносили урон имиджу Турции.

Строго говоря, со сменой вывески сами по себе бани никуда не делись, но то, что в них происходит и как банщицы-авадзё обслуживают своих клиентов, формально с проституцией никак не связано. Все определяется только взаимным сговором владельца бань, авадзё и их клиентов. «С юридической точки зрения Закон о бизнесе, затрагивающем общественную нравственность, определяет “бани” как “места, в которых представители обоих полов могут собраться для встречи”, в то время как “оздоровительные учреждения” в нем определяются, как “учреждения, в которых представители обоих полов вступают в контакт и приводят клиента к сексуальной разрядке”, — говорит адвокат Ямасита Юкио. — Теоретически для предоставления сексуальных услуг закон дает больше возможностей “оздоровительным учреждениям”. На практике же позиция владельцев “бань” заключается в том, что они сдают комнаты авадзё и понятия не имеют о том, что они там делают дальше. Все, что происходит внутри, происходит по обоюдному согласию между авадзё и клиентом и является их частным делом. Если владелец вмешивается в эту сделку, значит, он поощряет проституцию и подлежит наказанию в соответствии с законом. Такие специфические “бани” взимают плату только за вход, а деньги за сексуальные услуги идут непосредственно авадзё». Женщины также оплачивают напитки и лубриканты, что позволяет владельцам делать вид, что они никак не участвуют в сделке. Более того, учитывая рост в Японии так называемой любительской проституции, когда этим бизнесом девушки занимаются не профессионально, а время от времени, чтобы подработать, владельцы «бань» нередко оформляют по просьбе авадзё фальшивые документы, свидетельствующие, что они работали во вполне приличных заведениях, например в кафе. Разумеется, попасть в такие «бани» просто так, с улицы, особенно иностранцу, довольно непросто — иначе их можно было бы перепутать с обычными, добропорядочными заведениями. Подобные развлечения надо искать, и японцы их находят. И не только в «банях».