Дженни Рэндлиз - НЛО. Сенсационные свидетельства очевидцев

Далее по порядку следует отчет об НЛО — рассказ очевидца об НЛО какому-либо другому лицу. Характер отчета нередко зависит от личности того, кому адресован рассказ. Если очевидец рассказывает об увиденном членам своей семьи, он может постесняться упоминать некоторые подробности и опустить их или, напротив, поддаться искушению представить себя героем. Если адресат рассказа — начальник, то очевидец может решить опустить упоминания любых фактов, которые могли бы подорвать доверие шефа к его словам, чтобы сохранить свой авторитет. Если же это представители средств массовой информации, то неписаные законы жанра могут диктовать очевидцу, какие детали следует выделить, а какие затушевать. А если вы сообщаете об увиденном уфологу, у вас может возникнуть искушение, пусть даже неосознанное, привнести в свой рассказ что-то такое, что он, по вашему мнению, хотел бы услышать. При этом вы можете подавлять любые ваши сомнения, связанные с другими возможными объяснениями того, что вы наблюдали.

При анализе отчета об НЛО важно помнить, что подавляющая часть человечества не увидит его в том виде, в котором он был письменно представлен очевидцем, а уже тем более не услышит о наблюдении НЛО (всегда представляющем собой субъективное впечатление очевидца) и не сможет увидеть само событие, как правило, кратковременное. Вместо всего этого людям будет предложен рассказ об НЛО. К сожалению, это наиболее искаженная форма описания происшедшего. Рассказ об НЛО всегда преподносится некими посредниками, будь то уфологическая организация, писатель, бульварная газета, телепередача или кинофильм. Любой подобный источник неизбежно руководствуется какими-то скрытыми мотивами. Эти мотивы могут быть самыми разными: развлечь публику, доказать, что пришельцы действительно существуют, раскрыть тайные махинации правительства, выдвинуть новую теорию происхождения НЛО, продемонстрировать другим организациям или писателям, что вы располагаете самыми достоверными материалами, представить какие-то события как похищения, особенно если сами потерпевшие не понимают, что с ними произошло, но вы считаете, что благодаря широкому освещению этих событий в прессе или на киноэкране можно будет заработать кучу денег. Увы, список подобных мотивов весьма обширен, а в современном мире наживы, в котором как уфологи, так и очевидцы охотно готовы продать душу (и наблюдения) тому дьяволу, который больше заплатит, он вряд ли когда-нибудь станет короче.

Так что, читая рассказ об НЛО, учитывайте все возможные искажения. Никто не может гарантировать — а потому нет никакого резона полагать, — что предложенный вам рассказ будет содержать нечто большее, чем приблизительную версию действительно имевших место событий. Делать поспешные выводы на основании лишь некой совокупности подобных рассказов весьма рискованно. Раскрыть заговор пришельцев в веренице подобных историй, подвергшихся всем тем искажениям, что свойственно вносить в них людям, — занятие, наверное, весьма увлекательное, но это далеко не то же самое, что доказать истину. Поэтому уфологи, хотя они и рады услышать о новых наблюдениях НЛО, сегодня обращают основное внимание на более конкретные свидетельства, способные привести их к разгадке тайны. И хотя до сих пор случается (на мой взгляд, слишком часто), что уфологии ищут свидетельства, удачно вписывающиеся в предвзятые версии (как правило, связанные с заговорами пришельцев), я считаю, что ученые должны руководствоваться фактами. Именно здесь и встает вопрос о правильной классификации данных об НЛО.

Даже на пороге современной эпохи люди описывали НЛО примерно так же, как это делали римляне. Нашими «кинжалами и мечами» были рассказы и о фантастических дирижаблях (1896) из популярных в то время романов Жюля Верна, и об «отчаянных пилотах призрачных аэропланов», о которых говорили на заре авиации в 20-30-е годы. Далеко не последнее место в этих историях всегда занимали интерпретации. Дирижабли считались творениями неведомых гениальных изобретателей. «Призрачными аэропланами» окрестили первые самолеты, на которых совершали свои дерзкие полеты бесстрашные пионеры авиации. На тот момент эти эпитеты казались вполне оправданными; их несостоятельность доказало лишь время. При этом важно отметить, что ни очевидцы, ни широкая публика практически никогда не рассматривали подобные истории как свидетельство вторжения чужой расы в наше воздушное пространство. Этот факт имеет для нас намного большее значение, чем может показаться на первый взгляд, поскольку охватившее современное общество помешательство на теории пришельцев способно значительно исказить наше восприятие наблюдаемых событий. «Дирижабли» или «воздушные корабли» действительно напоминали дирижабли и воздушные корабли, а «призрачные аэропланы» именно таковыми и казались. Поэтому если нам кажется, что мы видели в небе звездолет пришельцев — ибо у нас уже сложился определенный образ того, как он должен выглядеть, — это еще не повод полагать, как это делают многие, что мы действительно видели именно его.

Таким образом, явно имеет место эффект, описываемый уфологами как «культурное наведение».

На протяжении всей истории человечества тайна НЛО видоизменялась параллельно с развитием общества. По мере технологического прогресса образы летающих тарелок принимают формы, соответствующие последним техническим достижениям или слегка их опережающие. Для объяснения этого факта можно выдвинуть различные гипотезы, начиная с того, что пришельцы пытаются таким образом маскироваться среди людей, и заканчивая версией о проекции образов нашего коллективного бессознательного. Как бы мы ни относились к этому явлению, его следует признать фактом, игнорировать который невозможно, и тем не менее по непонятным причинам его предпочитают замалчивать. Было бы слишком самонадеянно полагать, что дирижабли прошлого безусловно не могли быть летающими тарелками, тогда как аппараты, наблюдаемые нами сегодня, несомненно принадлежат иным цивилизациям. Мы можем быть полностью уверены лишь в том, что люди действительно наблюдают странные явления. Современная методология исследований, задним числом анализируя волны увлечения воздушными кораблями и жуткими аэропланами, подводит нас к более правдоподобным объяснениям. В 1896 году еще не было исследователей, которые пытались докопаться до истины, — были лишь репортеры, которые охотились за сенсациями. Как и во все времена, сообщение «Эта женщина видела звездолет» — ходовой товар, тогда как сообщение «Эта женщина видела метеор и приняла его за звездолет» ни у кого не вызовет интереса.