Юрий Липовский - Самоцветное ожерелье Гоби

Нет ли определенного родства между находкой камня с загадочными знаками из Забайкалья и этим, из гуннских погребений? Цвет камня был идентичен: и в том и в другом случаях сердолик имел характерный солнечно-желтоватый цвет. Чем можно объяснить любовь древних именно к желтому сердолику? Может быть, из-за сходства его по цвету с солнцем?

Любопытно, что в символике современного монгольского орнамента наряду с красным, голубым и белым цветом любимым является и желтый цвет, символизирующий любовь и радость. Отсюда и любовь монголов к самоцветам желтого цвета — янтарю, агальматолиту и гобийскому агату — чунчугнорову. И, возможно, от гуннов у них сохранилась любовь к золотисто-желтому полупрозрачному сердолику. В этом можно было легко убедиться, глядя на популярные у мужчин табакерки из шар мана (желтого сердолика), а у женщин — на сердоликовые бусы, перстни и серьги. Из желтого сердолика народные врачеватели делали шары диаметром 30–50 мм, которые использовали в сеансах медитации. И здесь, в степях Центральной Азии, сердолик сделался магическим камнем.

Как-то раз мои монгольские коллеги решили познакомить меня с одним из таких магов-астрологов.

И вот в один из зимних вечеров я оказался в гостях у Цэрэндэндэва. Я сидел в жарко натопленной юрте перед низким столиком-ширээ, уставленным угощениями, и попивал с хозяином солоноватый чай с молоком. И пока хозяйка хлопотала над тазом с дымящимися монгольскими пельменями — бозами, мы вели неторопливый разговор, постепенно (как и положено по монгольскому этикету) подбираясь к интересовавшей нас обоих теме.

Цэрэндэндэву — уже за шестьдесят, у него бритая, как у ламы, голова и полные щеки, которые иногда раздвигаются в полуулыбке. В разговоре он щурит свои умные, проницательные глаза, пронизывающие собеседника и устремляющиеся куда-то в даль. Цэрэндэндэв свободно говорит по-русски и, помимо этого, знает еще тибетский и немного китайский язык. Астрологией он занимается более двадцати лет, увлекается древнекитайской философией даосизма и довольно неплохо разбирается в камнях. Реагируя на мое удивление по этому поводу, спокойно поясняет.

— Драгоценные камни занимают особое место в астрологии. Все они связаны с силами Астрала и с каждым человеком на Земле, который находится под постоянным влиянием этих сил. Каждый «живой» камень, обладающий кристаллической структурой (аморфные вещества — мертвы), реагирует на сигналы, идущие от далеких планет и созвездий. И каждый драгоценный камень имеет свое определенное энергетическое поле, которое положительно или отрицательно воздействует на биополе человека. Важно знать свой камень, энергетическое поле которого сопоставимо с твоим полем, и постоянно носить его при себе.

— А что Вы скажете, Цэрэндэндэва-гуай, о желтом сердолике? Каковы его астральные свойства?

— О-о! Шар мана (желтый сердолик) — самый магический камень! Это застывшее в камне солнце. Он чистый ясный и теплый, как солнечный луч в летний день. Шар мана связан с Солнцем в созвездии Близнецов, это камень здоровья и душевного равновесия. Этот камень хорош для всех людей, никому не противопоказан, но особенно благоприятен для рожденных под созвездием Близнецов. Это их камень-талисман. Людям-близнецам нужно постоянно носить шар мана: женщинам — бусы, серьги, а мужчинам — перстни и амулеты на шее, табакерки. Можно просто держать кусочек камня в кармане — этого достаточно. Все равно в любой ситуации сердолик будет подпитывать вашу энергию, регулировать давление, улучшать настроение, прогонять страх. Я знаю, что вы, современные ученые люди, отмахиваетесь от астрологических предначертаний, считаете все это диким шаманством. Но придет время и вы поверите тоже!

И с этими словами Цэрэндэндэв вынул из внутреннего кармана своего дэла табакерку из янтарножелтого сердолика с колпачком из красного коралла.

— Вот мой камень-талисман — пока живу, не расстаюсь с ним. Вы тоже найдете свой камень, и он принесет Вам удачу. Так будет! Скоро!

Вряд ли я в тот момент верил, слушая старого астролога, что его слова могут оказаться пророческими.

Это случилось со мной в Восточной Гоби, к юго-востоку от месторождения «Дзун-Цаган-Дэль» («Белая грива Востока»). Мы проводили в этом районе поиски флюорита, плавикового шпата (по-монгольски — жонш), которым по праву гордится Монголия. Геологи открыли здесь более 200 месторождений и рудо-проявлений флюорита, в том числе такие известные промышленные объекты, как Бороундур, Буджигер, Хара-Айраг, Хожу-Улан и Дзун-Цаган-Дэль. И все эти месторождения находятся в Гоби. Они представляют собой довольно протяженные и мощные гидротермальные жилы с простым минеральным составом. Кроме плавикового шпата, составляющего 60 и более процентов, в них присутствуют кварц и в незначительном количестве карбонаты и барит. Сам флюорит весьма разнообразен и декоративен: от плотного до мелко- и крупнокристаллического в виде кубических кристаллов 1–5 см в поперечнике фиолетового, сиреневого, зеленого и белого цвета. Друзы кристаллов флюорита очень привлекательны и способны украсить любую коллекцию и интерьер.

Площадь, которую мы покрывали пешеходными маршрутами, находилась на окраине Южно-Керуленского флюоритоносного района, в диком и слабоизученном месте. Каждое утро после завтрака, состоявшего из неизменно соленого чая с молоком и миски лапши с вяленой бараниной, мы отправлялись в параллельные маршруты на весь день. Экипировка каждого из нас была стандартной: синяя хлопчатобумажная куртка и такие же брюки (почему костюм был синим, не знаю, возможно, чтобы лучше видеть друг друга в пустыне), туристские ботинки или кожаные сапоги (предохраняющие от укусов змей и прочих обитателей пустыни), светозащитные очки, компас, молоток, полевая сумка с картами и рюкзак за плечами с фляжкой воды, банкой консервов и сухарями. Находившись за день по пустыне, к вечеру мы все брели в условленное место встречи, где нас, усталых и измученных, поджидала наша «выручалочка» (ГАЗ-66), отвозившая всех в полевой лагерь.

По такой схеме мы отработали за неделю довольно большой участок, который не порадовал нас находками флюорита: кроме нескольких маломощных кварц-флюоритовых жил (точнее «жилешок»), серьезных рудопроявлений обнаружено не было. И все же потерю времени и сил мы частично компенсировали попутными находками халцедона, которого было на поверхности предостаточно. Встречались среди обломков обычного серо-белого халцедона и отдельные миндалины сердолика, а в одном из последних маршрутов мне встретилась даже россыпь сердолика. Россыпь по гобийским масштабам была невелика, но поразила меня своим сердоликом. Словом, я не мог уехать на другой участок, не побывав еще раз на этой удивительной россыпи.