Марта Шад - Виндзоры

Королева Елизавета писала об этих попаданиях: «Я счастлива, что нас бомбили. Теперь мы можем прямо смотреть в глаза Ист-Энду». Ист-Энд всегда являлся традиционно рабочим кварталом Лондона. Она также стойко отказалась уехать с дочерьми в глубь страны: «Я не поеду без короля, а король никогда не уедет». Эта непреклонная воля выстоять во что бы то ни стало сделала ее в глазах Адольфа Гитлера «самой опасной женщиной Европы» и создала огромную популярность будущей «королевы-матери» среди британского народа.

Ее супруг Георг VI, наоборот, в личной жизни был копией своего отца и склонен к безобразным приступам гнева, которые приводили в ужас всю семью. Правда, отцовское невладение собой у Георга выражалось не в охотничьем разбое, а в непомерном потреблении алкоголя и никотина, что привело его к ранней смерти. Напряжения внутри семьи, а также и внутри его собственной личности были еще усилены и вынужденным наследованием королевского трона. Ибо даже когда он с помощью жены и логопеда справился со своим недостатком, Георг VI оставался замкнутым человеком, который с удовольствием сохранил бы свое незаметное провинциальное существование, чем постоянно подвергаться общественному вниманию.

А вот его дочери в своем личностном становлении пошли разными путями. Младшая Маргарет стала милой озорницей и, так как обладала чрезмерным темпераментом, постоянно находилась на грани нарушения этикета. Но благодаря привлекательности любой ее проступок казался очаровательным. «Я девчонка, для которой не существует слова „нет“», — всегда напевала она, носясь по бесчисленным коридорам Букингемского дворца. И это подтвердилось, когда в 1944 году, всего лишь в четырнадцатилетием возрасте, она увлеклась Питером Таунсендом, тридцатилетним женатым полковником королевских ВВС, служившим при дворе. Ее любовь к нему не осталась безответной, что позднее стало большим испытанием для ее сестры Елизаветы.

Немецкий княжеский род, который в 1714 году получил английскую корону, со времен Средневековья был известен как герцогство Брауншвейгское и Люнебургское. После получения титула курфюрстов Ганноверских в 1692 году они стали именовать себя Ганноверским домом. Королева Виктория, будучи покорной своему мужу, в 1841 году приняла имя его рода: Саксен-Кобург-Гота. Поскольку немецкая фамилия во время Первой мировой войны оказалась для англичан более неприемлемой, то Георг V в 1917 году сменил ее на Виндзоров. А принц Филипп Греческий, супруг Елизаветы II, происходит из германско-датского рода Шлезвиг-Голъштейн-Зондербург-Глюксбург. В английском изгнании он взял имя своего дяди — Майнтбаттен. Это был англизированный вариант немецкой фамилии Баттенберг. Попытки Филиппа изменить имя своей новой семьи по примеру Виктории на Маунтбаттен не нашли, однако, поддержки ни со стороны парламента, ни со стороны его решительной супруги.

У Елизаветы уже в раннем возрасте появилось ощущение ее королевского достоинства. «Пожалуйста, девочка, сделай придворный книксен», — властно приказывала она еще в нежном детском возрасте игравшей вместе с ней ровеснице, за что тогда получила убедительную взбучку от старших. Таким образом, на некоторое время из нее было вытравлено зарождавшееся высокомерие. Однако в дальнейшем при общении Елизаветы с другими людьми стали доминировать формальная сдержанность и превосходство.

С такой же серьезностью она подошла и к вопросу любви: в 1939 году, еще будучи тринадцатилетней, она познакомилась с принцем Филиппом Греческим. С тех пор как в 1922 году его семья покинула родину, спасаясь от республиканских беспорядков, беспокойная жизнь эмигранта провела его через всю Европу. Теперь он окончательно осел в Англии, ибо тайная влюбленность кронпринцессы оказалась весьма прочной. В противоположность своей любвеобильной сестре, которой романтические чувства к Питеру Таунсенду не мешали строить глазки и другим мужчинам, Елизавету после встречи с Филиппом другие мужчины перестали интересовать.

Ее свадьба в 1947 году явилась для большинства граждан главным событием мрачных послевоенных будней. Выигранная война не принесла экономического облегчения. Скорее, напротив, материальные ограничения еще не были преодолены. К тому же в 1947 году в результате начавшихся трений в отношениях с Индией и Палестиной из короны империи стали медленно выпадать первые драгоценные камни. И тем не менее династия жила и в ярком свадебном празднестве увлекла за собой всю нацию.

Речь идет не об уютном «чае на двоих»: на прием на открытом воздухе английским королевским домом приглашено около восьми тысяч гостей. Каждое лето минимум три из этих блестящих праздников, которые с 1860 года являются постоянными, проводятся в саду Букингемского дворца. Другое такое же действо устраивается во дворце Холируд в Эдинбурге.

Приглашения направляются всем общественным группам страны: правительству, армии, дипломатическому корпусу, различным благотворительным организациям. Порядок проведения таких чаепитий четко регламентирован. Они начинаются всегда ровно в 16 часов со звуками национального гимна. После этого королева, ее супруг принц Филипп и остальные члены королевской семьи смешиваются с гостями, причем каждый выбирает свой маршрут. Под звуки военного оркестра они постепенно подходят к королевскому чайному шатру, где встречаются с остальными гостями. Около 18 часов вновь раздаются звуки национального гимна, и королевская семья покидает праздник, который тем самым заканчивается также и для их гостей.