Сергей Нечаев - Александр I. Самый загадочный император России

При этом военный специалист Карл фон Клаузевиц оценивает мотивацию Михаила Илларионовича следующим образом:

"Мы не станем отрицать, что личное опасение понести вновь сильное поражение от Наполеона являлось одним из главных мотивов его деятельности".

Историк И.Н. Васильев предполагает:

"Скорее же всего, Кутузов не имел ни определенного плана своих действий, ни желания вмешиваться в решающие события, предпочитая отдать все на волю случая. Но при этом он сделал все, чтобы обезопасить себя от каких-либо нареканий, что, в свою очередь, нуждалось в подыскании другой удобной кандидатуры для нападок. А кого выдвинуть на ату роль, как не своего заклятого врага? Просто нужно было надлежащим образом подготовить к этому общественное мнение, чем фельдмаршал активно и занялся".

Всегда старающийся сохранять объективность американец Дэвид Чандлер замечает:

"Трудно понять медлительность Кутузова вплоть до 26 ноября, если не видеть в этом намеренного желания дать Наполеону уйти за Березину. Его противоречивые приказания своим подчиненным, особенно Чичагову, были основной причиной потери, казалось бы, неизбежного и полного успеха".

Как все было на самом деле, неизвестно, но факт остается фактом: Наполеон благополучно ушел, а "козлом отпущения" был сделан адмирал П.В.Чичагов.

Военный историк генерал М.И. Богданович пишет:

"Остается исследовать, кому должна быть приписана неудача общего плана действий русских армий, на основании которого имелось в виду "Наполеона с главными его силами искоренить до последнего". Современники нашей Отечественной войны обвиняли в том исключительно одного Чичагова. Да и не могло быть иначе: князь Кутузов — освободитель России от нашествия Наполеона и его полчищ, граф Витгенштейн — защитник нашей Северной столицы <���…>. Оба они стояли так высоко в общем мнении, что никто не смел усомниться в безошибочности их действий. Никто не помышлял, что военное дело, будучи основано большей частью на неопределенных данных, сопряжено с ошибками, которых избегнуть не может самый гений. Общему порицанию подвергся Чичагов, потому что, во-первых, положение, занимаемое его армией, давало ему наиболее возможности преградить путь Наполеону; во-вторых, потому что, командуя в Отечественную войну впервые сухопутными силами, он еще не успел заслужить славы искусного военачальника".

Этот же автор констатирует:

"Кутузов не хотел изнурить вконец свою армию усиленными переходами и вовсе не имел намерения вступать в решительный бой с гениальным противником и его армией, которая, будучи поставлена в отчаянное положение, могла продать дорогою ценою свое существование <���…>. Кутузова упрекали в том, что он не прибыл сам на Березину в решительное время переправы Наполеона <���…>. Он один мог принять на себя ответственность в последствиях встречи с Наполеоном, и, быть может, на берегах Березины его ожидала слава победить того, кого вся Европа в течение многих лет привыкла считать непобедимым".

Чем же обернулось для России и для русской армии нежелание М.И. Кутузова "вступать в решительный бой с гениальным противником и его армией"? Ответ на этот вопрос прост: удивительное спасение Наполеона продлило войну еще на долгих шестнадцать месяцев…

Итак, остатки Великой армии Наполеона были изгнаны из России, и император Александр некоторое время находился перед дилеммой: завершить войну подписанием мира или продолжить ее на территории Европы, добившись окончательного уничтожения Наполеона?

В пользу продолжения войны говорило то, что окончательный разгром Наполеона явно укрепил бы позиции России в Европе и позволял рассчитывать на приобретение новых территорий.

Соответственно, Александр потребовал "следовать беспрерывно за неприятелем" и лично прибыл к армии в Вильно. Со своей стороны, М.И. Кутузов, как мы уже знаем, не торопился с заграничным походом и предпочел бы вообще обойтись без него.

— Ваш обет исполнен, — говорил он царю, — ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле. Теперь остается исполнить и вторую половину обета: положить оружие.

А.Н. Архангельский констатирует:

"Кутузов, постаревший, не желавший расставаться с Виленским покоем и привычной роскошью, быть может, предчувствующий близкую кончину, но также верный своей "домашней философии", полагал задачу русской армии выполненной, войну, по существу, законченной, победу до конца одержанной".

Однако Александр, не желавший останавливаться на достигнутом, настоял на своем, ибо для него война с Наполеоном была, как выразился историк М.В. Довнар-Запольский, "актом борьбы его личного самолюбия, независимо от тех политических причин, которые ее вызывали".

В результате в январе 1813 года русские войска вошли в Польшу и Пруссию тремя армиями: Главной (с ней были сам император и М.И. Кутузов), 3-й Западной под начальством адмирала П.В. Чичагова и Резервной. На направлении Кенигсберг — Данциг двигался также отдельный корпус П.Х. Витгенштейна.

Россия, "сокрушительница врага в собственных пределах", шла теперь освобождать от наполеоновского ига и другие страны.

Наступление шло весьма энергично, и вскоре на сторону русских перешел прусский корпус генерала Йорка фон Вартбурга. Плюс в армию был вызван М.Б. Барклай-де-Толли, в свое время замененный на Кутузова и долгое время находившийся в вынужденном бездействии. Этот благородный человек забыл все свои обиды и уже 23 января (4 февраля) принял командование 3-й Западной армией вместо заболевшего адмирала П. В. Чичагова.

Когда Барклай принял командование, на него было возложено взятие крепости Торн (Торунь), расположенной на правом берегу Вислы.

28 марта (9 апреля) начались осадные работы, а с 4 (16) апреля пошли переговоры о капитуляции. В результате, гарнизон сложил оружие. Было захвачено 52 орудия, более 10 000 ружей и значительный запас провианта. При этом русские потеряли лишь 28 человек убитыми и 167 человек ранеными.

По прибытии 6(18) апреля в Бунцлау император Александр и М.И. Кутузов расположились в городе на четыре дня. Здесь ими и была получено известие о том, что Барклай овладел Торном.

По взятии Торна его 3-я армия двинулась в Силезию. К этому времени тяжелобольной 67-летний генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов уже "тихо угас на лаврах". Произошло это 16 (28) апреля, и его тело было отправлено в Санкт-Петербург, дабы быть погребено со всеми подобающими его высокому званию и заслугам почестями. При этом Александр велел выдать жене Михаила Илларионовича 200 000 рублей и сохранить за ней пожизненно в виде пенсии полный фельдмаршальский оклад. Император написал ей: