Николай Смирнов—Сокольский - Рассказы о книгах

Книга содержит попытку «научно» поведать историю социально–революционного движения на Западе и у нас, причем, в последнем случае отведено значительное место «зловредной деятельности» Н. Г. Чернышевского, А. И. Герцена и других. Много интереснейших подробностей, освещенных, конечно, очень своеобразно, о крупных революционных процессах, о приемах революционной пропаганды, о способах борьбы с ней и так далее и так далее.

Как раз в этом отношении еще более любопытной книгой является третий «литературный цветок» царской охранки, уже более позднего времени. Заглавие этой книги, вышедшей с грифом «Не подлежит оглашению», таково: «Записки по истории революционного движения в России (до 1913 года). Издание Департамента полиции. Составил Отдельного корпуса жандармов подполковник Рожанов. Спб., в типографии Штаба отд. корпуса жандармов, 1913»4. На книге множество гербовых печатей херсонского жандармского управления, откуда она, очевидно, и попала на рынок.

По–видимому, это уже просто «учебник» для «господ», которых именовали в то время «гороховыми пальто». Сначала бегло рассказывается история революционного движения, приводятся краткие программы партий, потом, уже подробно, повествуется о многочисленных случаях «поимок преступников», а, главное, называется множество фамилий революционных деятелей, еще не арестованных, с краткими приметами их и характеристиками.

Разумеется, характеристики эти не точны и доказывают, что жандармы были, порой, информированы лишь наполовину. Это и понятно, у революционеров были свои законы конспирации.

Автор–жандарм не скупится иногда и на такие подробности, которые, казалось, мало должны интересовать охранников. Так, рисуя портрет Николая Ивановича Кибальчича, повешенного по делу покушения на царя 1 марта 1881 года, он сообщает: «На суде Кибальчич заявил об изобретенном им воздухоплавательном аппарате, эскиз и проект которого он передал своему защитнику Герарду».

Даны сжатые, но довольно верные портреты писателей Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева, А. А. Слепцова, А. И. Герцена, Н. П.Огарева, Л. Н.Толстого (о нем особенно подробно) и других. Любопытны характеристики популярных революционных деятелей, сделанные без малейшего желания принизить их значение. Автор, наоборот, всячески подчеркивает, что противники, с которыми приходилось иметь дело чинам охранного отделения, — умны, пользуются большим влиянием и именно поэтому «особо опасны».

Книга эта, конечно, самая любопытная из всех ей подобных.

У меня имеется еще «научный труд» небезызвестного генерала от жандармерии А. И. Спиридовича, выученика пресловутого деятеля царской охранки С. В. Зубатова, организатора так называемой «зубатовщины» — попытки отвлечь рабочий класс от революционной политической борьбы путем фальшивой, показной защиты его экономических требований.

Генерал от жандармерии А. И. Спиридович читал на эти темы чинам охранного отделения своеобразные «лекции», которые были напечатаны, также секретно, в двух томах, под заглавием «Революционное движение в России». Том первый вышел в Петербурге в 1914, а том второй—в 1916 году. Оба тома печатались в типографии Штаба Отдельного корпуса жандармов.

Автор пытается в этом своем «труде» теоретизировать по поводу программ различных партий, и это у него получилось нестерпимо глупо.

При Керенском А. И. Спиридович был сначала арестован, потом выпущен. Он ухитрился напечатать свои «лекции» вторым изданием или «первым для публики». Накануне Октябрьской революции генерал–жандарм бежал за границу, где напечатал пасквильную «Историю большевизма в России». Сделан этот пасквиль был настолько безграмотно и мерзко, что даже в эмигрантской печати получил отрицательную оценку 5. Последнее уже не имеет отношения к книгам, которые царское правительство издавало «секретно», тайно от глаз народа.

В 1958 году вышел последний девяностый том полного собрания сочинений Льва Толстого. Начатое в 1928 году, в ознаменование столетия со дня рождения великого писателя, издание это продолжалось тридцать лет, и завершение его — большое событие в истории советской культуры. Творчество Льва Толстого представлено здесь во всем его разнообразии и с исчерпывающей полнотой. Подобного памятника работе писателя нет в мировой литературе. Завершен труд большого коллектива советских ученых, текстологов и литературоведов, значение которого невозможно переоценить.

С большим волнением я снимаю с полки небольшую скромную книжку, напечатанную в Петербурге в 1856 году. Книжка называется: «Военные рассказы графа Л. Н. Толстого». Это — первая прижизненная книга великого писателя. В этом же году вышла и другая его книга — «Детство и отрочество».

Эти две книги были истоком того, что в наше время выросло в 90 томов полного собрания сочинений.

Лев Толстой прожил длинную жизнь и видел множество изданий своих книг.

Изданий было так много, что некоторых он, возможно, даже не видел. Задушенные цензурой многие его статьи печатались на гектографах, переписывались от руки, на пишущих машинках и так далее и так далее.

У меня есть брошюра со статьей Льва Толстого «Солдатская памятка», изданная совершенно особым способом, о котором я до нахождения этой брошюры (есть ли она где–нибудь еще?) не имел понятия 2.

В 1902 году Лев Толстой находился в Гаспре. В феврале он написал обращение к солдатам с требованием, чтобы они отказывались повиноваться начальникам, если те приказывают стрелять в их братьев — крестьян и рабочих.

Я не знаю, какими еще способами печаталась и распространялась эта статья, но имеющийся у меня экземпляр напечатан чрезвычайно своеобразно.

В годы моего детства была в ходу игрушка, которая называлась «Домашний печатник Гутенберг». В коробочке находилась дощечка с продольными прорезями, заполненными каучуковыми буквами, цифрами и знаками. К этому полагались ручка–верстатка с жестяной прорезью, пинцет и штемпельная подушка.

Пинцетом можно было букву за буквой набрать какую–нибудь строчку, допустим, фамилию, и отпечатать себе визитные карточки. В зависимости от цены, количество букв набора, равно как и количество строк в верстатке, увеличивалось. Можно было уже изготовить штемпель в три, четыре, пять и более строк.

Продавались и более серьезные наборы, в которых букв было уже порядочное количество, а верстатка–штемпель такова, что ею можно было набрать небольшие бланки счетов, фактур и так далее. Большие верстатки изготовлялись в виде валиков строк на двадцать–тридцать набора.

Швейцары коммерческих подворий и гостиниц печатали таким способом ежевечерний список приезжих тиражом штук сто, полтораста. Эти списки приезжих приобретали торговые фирмы, которым было важно знать, кто из купцов–покупателей сегодня прибыл в Москву.