Николай Смирнов—Сокольский - Рассказы о книгах

В ранней юности я сам владел таким «Гутенбергом» и с успехом печатал программы любительских спектаклей, в которых начал свою театральную деятельность.

Никак не думал, однако, что приобретя несколько таких «Гутенбергов» (а стоили они 10–15 рублей), можно изготовить целую брошюру, тираж которой зависел лишь от трудолюбия печатника.

Кто–то догадался, и вот подпольная «Солдатская памятка» Льва Толстого — образец подобной догадки.

Несомненно, что революционеры–подпольщики печатали, вероятно, этим же способом и некоторые прокламации.

В толстовской брошюре 13 страниц. Она в обложке, отпечатанной штемпелем, но более крупным шрифтом. Такой каучуковый шрифт тоже, я помню, продавался в магазинах — каждая буква на отдельной палочке–ручке — для конторских нужд: ими штемпелевались ярлыки с ценами товаров.

Любопытно, как это полиция, столь строго следившая за настоящим типографским шрифтом, ведя учет его во всех типографиях, прохлопала возможность подобного использования детской игрушки «Гутенберг».

Л. Н. Толстой зримо ощущал результаты своего творчества не только во многих, вышедших при его жизни отдельных книгах, но и в целых собраниях своих сочинений.

Книги А. Н. Радищева уничтожались цензурой, но он их успел хотя бы повидать вышедшими из–под печатного станка. Немало своих собственных книг перелистывали при жизни гиганты русской литературы А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь. Целые собрания своих сочинений могли подарить друзьям И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, Н. А. Некрасов и даже М. Е. Салтыков—Щедрин, хотя он и писал о себе: «Чего со мной не делали! И вырезывали, и урезывали, и перетолковывали, и целиком запрещали, и всенародно объявляли, что я — вредный, вредный, вредный»3.

Держали в своих руках довольно значительное количество собственных печатных книг писатели зари русской литературы. К ним принадлежит гениальный Михаил Ломоносов, гордо ответивший президенту академии Шувалову: «Я не токмо у вашего превосходительства, но и у самого господа бога моего — в дураках быть не согласен!» За Ломоносовым следует первый профессор русской элоквенции, поэт Василий Тредьяковский, который в ранней юности отправился за границу для пополнения образования и который «за крайней бедностью своей пришел в Париж пеш»… Не был обижен количеством прижизненных книг Гаврила

Романович Державин, видел напечатанным своего «Недоросля» Денис Фонвизин.

Отдельные многочисленные книги и собрания своих сочинений видели при жизни позднейшие наши писатели А. М. Горький, А. П. Чехов, В. Г. Короленко, Д. Н. Мамин—Сибиряк, А. И. Куприн, В. В. Маяковский и другие.

Список этот можно было бы расширить. Можно было бы рассказать о великих трудностях, с какими рождались некоторые книги этих писателей, о тяжких рогатках цензуры, которые приходилось им преодолевать. Но не книги этих мастеров слова являются темой настоящего рассказа.

Есть несколько замечательных русских писателей и поэтов, которые вовсе не увидели своих книг в печати. Ни одной книги своих стихов не увидел поэт Д. В. Веневитинов. Он умер 15 марта 1827 года на двадцать втором году своей жизни. Только после смерти поэта друзья собрали его произведения, как разбросанные по разным журналам и альманахам, так и оставшиеся в рукописях, и издали в двух томиках: стихотворения в 1829 году и прозу в 1831 году.

Ни одной книги со своим именем не увидел и Н. А. Добролюбов. Первое собрание его сочинений в четырех томах вышло в 1862 году и было подготовлено к изданию Н. Г. Чернышевским. Умер Н. А. Добролюбов в ноябре 1861 года, а в июле 1862 Н. Г. Чернышевский был арестован. Редактор проделал сложнейшую работу в рекордно короткий срок. Эти четыре томика сочинений Н. А. Добролюбова — свидетельство великой дружбы двух замечательных русских критиков.

Впрочем, удел критика — журнальная и газетная статья. Какие, например, книги со своим именем увидел при жизни В. Г.Белинский? Всего две: «Основание русской грамматики, для первоначального обучения» — труд молодого В. Г. Белинского, напечатанный им в Москве в 1837 году в количестве 2430 экземпляров, и брошюра «Николай Алексеевич Полевой», изданная также самим Белинским в Петербурге в 1846 году 4. Причиной появления последней брошюры является то обстоятельство, что автор ее, как известно, с 1 апреля 1846 года прекратил работу в «Отечественных записках» А. Краевского и до перехода журнала «Современник» в руки Н. А. Некрасова и И. И. Панаева не имел места, где напечатать готовую статью о Полевом.

Злободневность статьи проходила, и В. Г. Белинский напечатал ее отдельной брошюрой, весьма скромной на вид.

Оба издания — и «Основания грамматики», и брошюра о Полевом — крайне редки, так как мало кем сохранялись. Тем драгоценней эти прижизненные памятки о великом критике–демократе, тринадцать томов сочинений которого заканчиваются сейчас изданием, более полным, чем тринадцатитомное, под редакцией С. А. Венгерова (после его смерти — В. С. Спиридонова), выходившее в 1900–1948 годах и по–своему тоже замечательное.

Не увидел напечатанным главное свое творение — «Горе от ума» — А. С. Грибоедов. Только отрывки из комедии (три явления первого действия и полностью действие третье) сумел как–то протащить в свой альманах «Русская Талия» в 1825 году Фаддей Булгарин.

Комедия появилась в печати после гибели автора. «Горе от ума» издано впервые в Москве в 1833 году, причем в изуродованном цензурой виде. Существуют еще два анонимных издания комедии, напечатанные либо несколько ранее, либо в одно время с изданием 1833 года. Эти издания имеются в единственных экземплярах, и история их не изучена. Скорее всего эти издания напечатаны кем–то из типографщиков для себя (как говорят, в полковой типографии) в двух–трех экземплярах, и их можно рассматривать как своеобразные разновидности списков комедии, ходивших в то время по рукам в значительном количестве. Кто–то имел возможность изготовить для себя такой «список» в печатном виде. В истории книжного дела это бывало.

Рассказывают, что владелец типографии А. С. Суворин, пожелав прочитать какую–то книгу, напечатанную слишком мелким шрифтом, позвал своего управляющего и приказал ему срочно набрать книгу более крупно, тиснуть ее в одном экземпляре и дать ему для прочтения. Рассматривать получившийся таким образом особый экземпляр книги как отдельное издание — нет оснований.

Какие же книги со своим именем как автора увидел при жизни А. С. Грибоедов? Таких всего две: комедия в одном действии, в стихах, «Молодые супруги», изданная в Петербурге в 1815 году, и одноактная комедия «Притворная неверность», переведенная с французского в соавторстве с А. Жандром и напечатанная также в Петербурге в 1818 году 5.