Роберт Хаэр - Змеи в костюмах [Как вовремя распознать токсичных коллег и не пострадать от их деструктивных действий]

Дейв продолжил объяснять.

– Меня это не интересует, Дейв, – прервала его Дороти. – Мой босс еще даже не видел моего проекта. С какой стати я буду отдавать его тебе для Фрэнка, или для Джона, или для кого угодно?

Дейв изложил свой план.

– О да, ты, конечно, укажешь на нем мое имя, – сказала она, закатывая глаза. – Я не вчера родилась и знаю, что ты собираешься сделать.

Дороти наблюдала, как капля за каплей наполняется кофеварка, пока Дейв настойчиво убеждал ее, что для нее это лучшая возможность представить свои идеи на рассмотрение исполнительного комитета с помощью Фрэнка и Джона.

– Мне совсем не нравится мысль, что ты будешь выступать перед комитетом с моей презентацией, каким бы «подходящим» ни был момент, – сказала она, доставая чашку из шкафа.

Дейв объяснил что-то еще.

– Ты не будешь выступать с этой презентацией? Тогда кто?

– Фрэнк выступит с моей презентацией, как со своей?

– Тогда как с нашей, твоей и моей? Хм-м…

– С какой стати Фрэнк захочет представить мои идеи для проекта… вслепую, должна заметить? Только потому, что ты попросишь его об этом?

Дейв ответил.

– Должно быть, здорово пользоваться таким доверием босса, Дейв. Но меня это не интересует, – произнесла Дороти, наливая кофе и делая глоток.

– Да, Дейв, я твой друг, – сказала она, не веря, что Дейв прибег к такой тактике, – а ты мой друг. И единственная причина, по которой ты позвонил, – ты сделал это не ради Фрэнка, или Джона, или блага компании, а ради того, чтобы помочь своей подруге Дороти.

Дейв снова прервал ее, пояснив, что она могла бы стать героиней, а Фрэнк будет у нее в долгу. Фрэнк впредь никогда не поставит под сомнение ни одну из ее идей, и она даже может получить повышение, когда члены комитета узнают, что это ее работа.

Дороти, сделав еще один глоток, задумалась.

– Откуда мне знать, что я могу доверять тебе, Дейв? – спросила она, заинтригованная помимо воли.

– Вместе? Мы сделаем презентацию вместе – ты и я. Я поставлю на ней свое имя, а ты скажешь Фрэнку, что идея моя?

Дейв постарался развеять опасения Дороти и обнадежить ее.

Он приводил аргументы, взывая к ее душе.

– Да, у меня есть компьютер. А что? Почему ты спрашиваешь? Хочешь сюда прийти? Сегодня? Чтобы поработать… даже не мечтай об этом, Дейв, – раздраженно сказала Дороти.

Дейв продолжал говорить. Нет, он не собирается с ней флиртовать. Нет, он никому не скажет, что был в ее квартире. Да, он принесет с собой обед.

– Хм-м… – вздохнула Дороти. – Вот что я тебе скажу, Дейв. Ты можешь зайти ко мне, и мы поработаем над этим вместе. Но если в любой момент, пока мы работаем, я передумаю, сделке конец. Понял?

Вопросы для размышления

• Что на самом деле пытается сделать Дейв?

• Какова реальная цель его просьбы?

• Какую ложь он преподнес Дороти?

• Какими чертами личности Дороти манипулирует Дейв?

Смит пронесся по коридору мимо подчиненных, даже не взглянув на них, и, добравшись до двери кабинета, рявкнул помощнице, чтобы она немедленно вызвала к нему Джонс. Раскрасневшись от избытка чувств, Смит бросил на стол папки, которые держал в руках, и, тяжело вздыхая, опустился в кресло.

Через несколько минут пришла Джонс. Она примерно представляла, чего ей ожидать, но не понимала причины. В компании рассказывали, как после встречи топ-менеджеров Смит вызывает подчиненных в кабинет, чтобы устроить им нагоняй, но, поскольку проектов Джонс не было в повестке дня, это не могло стать причиной для вызова. До настоящего момента все ее пересечения со Смитом носили в основном дружелюбный характер, и никаких причин подозревать, что ситуация изменилась, не было.

Секретарь Смита поздоровалась с Джонс и провела ее к двери кабинета. Смит жестом пригласил Джонс войти и закрыл дверь. Секретарь вернулась к своему столу и стала набирать очередной документ. Взглянув на двух помощниц, сидевших справа и слева от нее, девушка вздохнула. Все трое знали, что произойдет дальше.

«Выволочки», как называл эти мероприятия вспомогательный персонал, происходили раз в неделю, обычно по пятницам, после утренних встреч руководителей. После таких совещаний Смит всегда был недоволен, но никто не знал почему, поскольку протоколы хранились в секрете. По всей видимости, кто-то устраивал ему разнос, и он хотел выместить злобу на подчиненных, – иначе как еще можно было объяснить его поведение?

Джонс была очень приятной женщиной. Она пришла в компанию недавно и имела превосходные рекомендации и портфолио. Всегда вежливая, она обладала жизнерадостным, уравновешенным характером. Ей удалось продержаться в компании три месяца без вызова в кабинет Смита – неофициальный рекорд во всех отношениях. Помощницы подпрыгнули, когда в мусорную корзину с грохотом полетела первая папка. Этот театральный прием Смит использовал для того, чтобы подчеркнуть свое разочарование, недовольство и отвращение к результатам работы подчиненных. Швыряние папок производило сильный эффект, особенно на специалистов, которые очень гордились своими проектами и презентациями. Вскоре послышались голоса: сначала закричал Смит, затем подала голос Джонс, после чего перепалка продолжилась, потом наступило небольшое затишье, а затем голоса стали еще громче. Расслышать звучавшие в кабинете слова всегда было трудно, но время от времени отдельные фразы проникали сквозь стены. Порой слышались ругательства, но не в этот раз.

Смит изучал Джонс довольно долго и понял, что сквернословие с ней не пройдет. Он проявил проницательность, придя к выводу, что ее необходимо сломить интеллектом. Смит должен был убедить Джонс, что ее работа далека от приемлемой – скорее даже плоха. Он угрожал ей переводом, понижением в должности и увольнением, но давал шанс искупить грехи. Как и следовало ожидать, Смит убедил Джонс, поскольку никто не уходил из его кабинета, не согласившись с тем, что работает плохо. Джонс не стала бы притворяться: ее требовалось убедить, и это произошло. Кроме того, Джонс обязана была испытывать благодарность за помощь и советы. Она должна была подчиниться, как и остальные ее коллеги и предшественники. Смит на это рассчитывал.

Смит гордился своей способностью ломать людей, а затем восстанавливать их уверенность в себе – но не до конца, а ровно настолько, чтобы держать их на коротком поводке. Ему необходим был контроль над людьми, и он терпеть не мог, когда у кого-то появлялась мысль, идея или озарение, которое должно было снизойти на него, «большого начальника». Кроме того, Смит терпеть не мог ошибаться и считал, что всегда прав. Во всяком случае, такой была гипотеза, сформулированная сотрудниками в отношении босса. Некоторые относились к этому с юмором и высказывали предположения, что или врач, принимавший роды, уронил его на пол, или он рос среди волков, или его оставили в поле пришельцы, или в юности его укусила бешеная собака. Юмор помогал терпеть такое положение вещей, но не исцелял душевных ран. Некоторым было трудно смириться с безобразным поведением руководителя.