Кэрол Либерман - Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты

Она сказала, что хочет приехать к нему. «Почему бы нам не встретиться в суши-баре на твоей улице?» Мы хорошо поговорили. Было очевидно, что дело идет к постели, поэтому я решил, что все можно сделать этим же вечером. Мы пошли ко мне и занялись любовью. Она была на удивление опытной для своего возраста. Я попался к ней на крючок!

У нас начался страстный роман. Мы писали друг другу по интернету откровенные письма. Я поражался ее энтузиазму и твердил себе, что этого не может быть. У меня было много сомнений, но у нас все ладилось в постели, к тому же она была умна и красива — с ней я одурел и разомлел. Лиза была из тех женщин, на которых обращают внимание, куда бы она ни пошла. Ее красота действовала на мужчин удивительным образом: превращала каждого из них в дурака, заставляя забыть обо всех, кто был с ним — а ведь рядом могла быть другая женщина, — и просто таращиться на нее, когда она проходит мимо. Много раз я был свидетелем этого эффекта. Большинство женщин с первого взгляда начинали ненавидеть ее.

И если Пол начал писать ей о вымерших шерстистых мастодонтах, то Лиза начала писать ему о своих сексуальных фантазиях, очень живых и ярких.

«Мы с тобой будем целый день кататься на лифте… Как только двери закрываются, я задираю юбку и просовываю руку в трусики, а ты в это время смотришь… Когда в лифт заходят люди, я останавливаюсь, и мы ведем себя так, будто не знаем друг друга. Дверь закрывается, я стягиваю трусики… Еще больше людей входит в лифт, и вот он уже полон… Ты щиплешь меня, и я слабо вскрикиваю… Все оборачиваются… Мы лукаво улыбаемся… Дверь закрывается… Мы одни… Я расстегиваю тебе ширинку и становлюсь на колени… У тебя уже стоит на всю катушку… Едва я открыла рот, как лифт останавливается…. Я вскакиваю… Ты дрожишь от страстного желания… Дверь закрывается…. Тут ты прижимаешь меня к стене, задираешь мне юбку и быстро входишь в меня, я успеваю только вскрикнуть…. Едва ты взял меня, как лифт снова останавливается… Люди входят, а я притягиваю тебя к себе и целую».

По мере развития отношений Пол и Лиза начали осуществлять свои фантазии.

Она наряжалась в школьницу-отличницу или одевалась вычурно и претенциозно, с туфлями-лодочками и тому подобным. Мы ехали в престижный район города, где она заходила на какой-нибудь «водопой», куда захаживали банкиры, адвокаты или брокеры, и садилась у стойки. Все эти мажорные самцы тотчас принимались прятать свои обручальные кольца в надежде подцепить ее быстрее других. Я немного ждал, а затем заходил в бар и осматривался. Точно рассчитав время, я вставал с места, шел к ней через всю эту публику и заговаривал с ней, например, так: «Детка, у меня на тебя стояк. Что скажешь, если мы прямо сейчас заселимся вон в тот отель и оттянемся по полной программе?» Лиза ухмылялась, соскакивала со стула у стойки и отвечала, например, так: «Я весь день ждала, когда мне это предложат. Пойдем». Мы уходили вместе, а все эти мужики глазели на нас разинув рот.

Лиза была сексапильной распутницей, со склонностью к извращениям. Я считаю, что такие фантазии обогащают секс, но сам не являюсь поклонником данного вида спорта. Если партнерша попросит меня о чем-то возбуждающем ее, я услужу ей с условием, что это не сопряжено с опасностью или грубостью. Лизе нравилось, когда ее шлепали по заднице, и она любила ролевые игры. Мы играли с ней в папулю и дочурку.

Пол нырнул с головой в эти отношения и не придал значения одному электронному письму, которое отправила ему Лиза, хотя с ее стороны это было формальное уведомление о том, как именно закончатся их отношения. По первому впечатлению она просто поделились с ним воспоминаниями о своей девической поре, но эта исповедь по иронии судьбы лишь еще больше привязала его к ней вместо того, чтобы заставить убежать от нее за тридевять земель.

«Я все испорчу, если расскажу о большинстве тех историй, в которые я попадала: до того дурно я вела себя, когда была подростком… Наша компашка состояла из трех девчонок — двоюродных сестер… Я была самой шальной из них… Когда Лоре нравился какой-то парень, она боготворила землю, по которой он ходил. Наверно, она всякий раз была слишком нетерпеливой, чем и отпугивала парней… Она расстраивалась, из-за того что ей никак не удается удержать парня, поэтому она обязала меня всякий раз, когда я приходила к ней домой, охмурять ее гостя… Она не добивалась того, к чему стремится большинство девушек, а просто хотела, чтобы я влюбила в себя какого-то парня, позабавилась за его счет, а затем бросила его! Я ему звонила. Конечно, я всегда была наготове. Я умею втереться в доверие, завлечь мужчину сладкими речами… Мы разговаривали, гуляли, дурачились… А потом, когда парень думал, что все идет как по маслу, я неожиданно обрывала общение с ним, оставляя его в недоумении… Это было весело, хотя я так и не поняла, за что, собственно, мы ему мстили».

Судя по всему, Лиза испытывала бессознательную потребность мстить мужчинам.

Я чувствовал в ней общее недовольство своей жизнью и пытался поговорить с ней об этом. Потом, примерно через полгода, однажды днем Лиза пришла ко мне и сказала, что мы больше не будем встречаться. Она сказала: «Я больше не могу продолжать наши отношения. Ты совсем не знаешь меня. В моей жизни были события, о которых я тебе не рассказывала. Ты слишком хорош для меня. В конце концов я лишь причиню тебе боль». Она хотела разорвать наши отношения. Она немного поплакала и вскоре ушла. На следующее утро, когда я был на работе, от нее пришло электронное письмо с рассказом о том, как ее развращали в детстве. Она писала: «После того как ты прочтешь эти строки, у тебя не останется никакого желания общаться со мной».

В своем письме Лиза рассказала о том, что с шести или семи лет и вплоть до 12-летнего возраста ее лапали три брата ее матери, жившие в одном доме с Лизой после их переезда из Азии. Она и ее младшая сестра были на их попечении, потому что родители работали. Она сказала, что ее главной целью было стать единственным объектом насилия, чтобы сестра не пострадала. Она также рассказала о том, что двое мужчин спустя некоторое время оставили ее в покое, но один продолжал домогаться ее. Этот мужчина до сих пор живет неподалеку. Она вынуждена видеться с ним на семейных сборах. Когда рядом никого нет, он «щерится», глядя на нее. Лиза его ненавидит. Она заявила, что убила бы его, будь у нее такая возможность. Повзрослев, она сообщила о домогательствах родителям, но все ее дяди стали отпираться, и родители встали на их сторону. Они осудили Лизу за то, что она ведет себя как скверная девчонка.

Но эти откровения не только не отпугнули Пола, но пробудили в нем глубокое сострадание и беспредельную нежность к Лизе. В письме были намеки на что-то глубоко беспокоящее ее, и теперь он знал, о чем идет речь. Он попытался уговорить ее пойти к психотерапевту, но она и слышать об этом не хотела — отмахивалась и говорила, что все это случилось сто лет назад и теперь с ней все в порядке. Однако благодаря ее откровениям он стал иначе смотреть на их сексуальные отношения.