Кэрол Либерман - Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты

В детстве они могли подвергаться сексуальному насилию или стать свидетелями сцены первородного греха, то есть увидеть, как родители занимаются сексом друг с другом или с кем-то еще. Возможно, им внушили связанные с сексом религиозные запреты. Или, как и Ненавистница секса, они не собираются жениться по залету, потому что не готовы взять на себя ответственность за ребенка именно этой женщины, или именно в этот период их жизни, или потому что они сами родились в результате незапланированной беременности и знают, какой это приносит хаос.

Женщины во все времена использовали сексуальный бойкот для манипуляции мужчинами. Героини комедии «Лисистрата» древнегреческого драматурга Аристофана — жены, отказывающие в близости своим мужьям, чтобы заставить их прекратить войну. В этой пьесе много метафор. Женщины захватили Акрополь, содержащий «сокровище» государства, и отбивают все атаки мужчин, пытающихся пробиться через окружающие его «врата». В наше время «секс-забастовки» с успехом проводились в разных странах: в Турции женщины протестовали против плохого водоснабжения, в Италии — против опасных фейерверков, в Колумбии — против банд. В Кении политические споры переместились в спальни в знак протеста против возобновления насилия. Один расстроенный кениец даже подал в суд на зачинщиц забастовки, жалуясь на душевные страдания, боли в спине, бессонницу и отсутствие концентрации.

Здесь есть один нюанс. Обиженным на Ненавистниц секса следует признать, что они просто не пользуются успехом у женщин, — например, один такой мужчина написал:

Ладно, давайте начистоту: большинство Ненавистниц секса, с которыми я встречался, были очень любезны со мной, просто я им не нравился как мужчина. Правда-матка в том, что я при всем своем обаянии все же недотягиваю до Брэда Питта.

Брэндон и Ребекка были женаты уже двадцать лет.

Секс не значился на первом месте в списке приоритетов моей жены. По крайней мере, за последние пять лет мы делали это в среднем три раза в год. Увы, я даже отметил это в календаре. Моя жена не огорчилась бы и в том случае, если бы мы вовсе перестали заниматься любовью. Она говорит мне, что хочет «несексуальных прикосновений» и что из-за моего желания заняться с ней любовью она чувствует, что ее используют.

Так ведь было не всегда? Неужели всегда? Брэндон и Ребекка познакомились, когда им было хорошо за двадцать, и стали партнерами в танцевальном конкурсе по свингу в Калифорнии. Каждую неделю после танцев они болтали до поздней ночи, зачастую обсуждая еще один общий для них интерес — религию.

Ребекка была девственницей, а Брэндон имел опыт сексуального общения.

Она начала целоваться только после того, как мы поженились. Сначала это не было сигналом опасности, потому что я думал, что очень круто быть женатым на девушке, пожелавшей не только сохранить девственность, но даже первый поцелуй подарить мужу.

Однако несколько месяцев спустя — после танцев в стиле свинг, за которыми следовали долгие ночные разговоры, они любовались утром, как солнце всходило над романтическими вершинами гор или сидели перед камином в доме Брэндона, — и их сексуальная жизнь перешла в стадию «откровенных ласк».

Сигналом опасности должен был послужить тот факт, что до брака мы предавались откровенным ласкам, но не целовались. Я должен был уже тогда понять, что Ребекка, похоже, придерживалась самых диких, волюнтаристских представлений о сексе.

Прежде чем предложить Ребекке выйти за него замуж, Брэндон рассказал ей о своем прошлом.

У меня был внебрачный ребенок. Его родила женщина, с которой я встречался почти три года. Наши отношения закончились, как только я узнал, что она забеременела. Мы поняли, что были слишком незрелыми для того, чтобы создавать семью и заводить ребенка. Беременность вбила между нами клин. Ребенка отдали в другую семью. Я не жалею о том, что не женился, но очень жалею, что сразу не поступил правильно.

Ребекка была потрясена этой новостью. Она внутренне отстранилась от Брэндона, потому что у него уже были до нее женщины, в то самое время когда она занималась спасением своей души. И она боялась, что однажды кто-нибудь постучит в их дверь и скажет: «Привет, ты мой папа». И все же, когда Брэндон сделал ей предложение, она согласилась выйти за него. Они поженились через восемь месяцев после их первого танца. Брэндон ставит себе в заслугу то, что он старается в первую очередь сделать секс приятным для партнерши, а не вынуждать ее удовлетворять его потребности. И все же их первая брачная ночь была совсем не такой, какой он ее себе представлял.

Мы вошли в номер отеля и начали целоваться и ласкаться. Я выждал, сколько нужно, для того чтобы женщина успела завестись, а затем начал переходить к главному. Ребекка остановила меня. Она заплакала и сказала, что еще не готова. И хотя мне потребовалось немало времени, чтобы самому возбудиться, она конкретно обломила меня. Мы еще часок понежились в объятьях, и на этом все — это был еще один сигнал опасности.

В первые дни брака Брэндон и Ребекка занимались сексом примерно два раза в неделю и делали это в самых разных местах: на полу, на диване, даже на палубе. Но через год они сократили частоту контактов до одного раза в неделю, и с этого момента все пошло по нисходящей. Вначале она иногда жаловалась, что ей больно каждый раз, когда они занимаются любовью, поэтому он все делал медленно и старался не входить в нее слишком глубоко.

Затем боль сменилась фригидностью. Только два дня в месяц она чувствует желание, а в остальные дни ласка груди ее раздражает, а поглаживание клитора не приносит никакого удовольствия. Примерно десять лет назад она перестала заниматься сексом и просто отвергала меня. Если я настаивал, она уступала, но была при этом похожа на тряпичную куклу; она словно говорила мне: «Поторопись, давай покончим с этим, чтобы я могла продолжить заниматься своими делами». Много лет назад я дал на ее вопрос ответ, о котором не перестаю сожалеть. Когда она спросила меня, как часто я хочу секса, я ответил ей: «Каждый день». С тех пор этот случай не дает мне покоя.

По мере угасания интереса Ребекки к сексу ее потребность в несексуальных прикосновениях росла. Она выговаривала Брэндону за то, что он недостаточно ласков с нею. А то, что ей перепадало от него, не устраивало ее.

Если я прикасаюсь к ней или ласкаю так, как раньше уговаривал на секс, она отворачивается или убирает мою руку от своей груди или попы. Она говорит, что боится позитивно реагировать, когда я касаюсь или обнимаю ее, потому что не хочет, чтобы это привело к сексу. И она не хочет, чтобы я видел ее обнаженной. Говорит, что переодевается за дверцей шкафа, потому что набрала вес. В тех редких случаях, когда мы занимаемся любовью, ей нужна кромешная тьма. Если я пытаюсь уломать ее, она переворачивается на другой бок, жалуется на головную боль, отводит мою руку или притворяется спящей.