Лиза Кул - Плохие парни: почему мы их любим, как с ними жить и когда бросать

Неудивительно, что мужчина, который считает себя смелым авантюристом на игровом поле жизни, не будет стесняться выражать себя сексуально. Через несколько минут после знакомства он может сообщить вам о своем желании поскорее стащить с вас трусики. Это признание от любого другого мужчины вы сочли бы наглостью, но, когда вы слышите эти слова от него, они, как ни удивительно, звучат как музыка. В нем чувствуется харизма, которая дает вам основания предполагать, что он, должно быть, стащил немало женских трусиков на своем веку, причем невероятно ловко. Или он может зайти с тыла и просто гладить ваши пальцы, бросая на вас взгляды, полные желания.

Подобно мужчинам-стриптизерам, умеющим распалить женщину, не напугав ее, ваш Аладдин, добиваясь вас, балансирует на грани дозволенного поведения. Он, скорее всего, очень хорош собой и одет откровенно эротично: это могут быть черные кожаные брюки, обтягивающие бедра, или мягкая шелковая рубашка, по которой хочется провести ладонью. Этот провокационный образ притягивает женщин, но для других мужчин является угрозой, ведь они по понятным причинам не хотят, чтобы он отирался рядом с их подругами (это я говорю на тот случай, если вам интересно, почему у него так мало друзей среди мужчин).

Свою сексуальную силу он использует как волшебную лампу для исполнения ваших желаний, а заодно и собственных

Еще в раннем возрасте ваш возлюбленный чувствовал, что в звании мужчины есть что-то волшебное, потому что все вокруг убеждало его, что наличие пениса дает таинственную власть над женщинами, начиная с его матери. Очень скоро он открыл для себя, что трение приносит изумительные ощущения, которые он связывал с подвигами тех смельчаков, которых в подростковом возрасте считал иконами секса. Это убедило его, что его пенис способен совершать великие подвиги, ведь он не только испытывал эрекцию из-за приятного возбуждения при осознании победы над опасностью, но и считал себя опасным в сексуальном смысле, что впоследствии помогало ему отбивать женщин у других мужчин.

Ваш избранник (так же как Аладдин, который лежа в постели тер свою волшебную лампу, чтобы получить все необходимое для соблазнения дочери султана) полагается на волшебную силу своего пениса, чтобы пленить и удержать вас. Призвав своего эротического джинна, он может исполнить ваши желания, подарив лучший секс в вашей жизни — настоящий полет на волшебном ковре-самолете в страну плотских утех!

Почему ваш возлюбленный так охоч до острых ощущений? Он просто привычно идет по эротической ковровой дорожке приключений или у него есть тайное желание умереть? На самом деле верно и то и другое: на подвиги сорвиголову тянет из-за интригующего сочетания удовольствия и возможного наказания, с которым эти подвиги сопряжены. Подвергая себя риску, он получает именно то, чего жаждет его подсознание, — сексуальное возбуждение, за которое ему, возможно, придется расплатиться болью.

Один мужчина, например, дал чрезвычайно показательный ответ, когда его спросили, почему он занялся таким чрезвычайно опасным ремеслом (он сражался с аллигаторами): это желание появилось у него, когда он стал свидетелем ужасного зрелища, которое отпугнуло бы любого здравомыслящего человека. На его глазах борец потерпел поражение в бою с аллигатором, заплатив за это четырьмя откушенными пальцами. Затем он добавил (тоном, в котором сквозило недовольство, что ему удается избежать подобной участи, во всяком случае, до сих пор), что борьба с двухметровыми аллигаторами ему немного наскучила, поэтому он, несмотря на бурные протесты своей невесты, намерен переключиться на более крупных и опасных рептилий — крокодилов.

Влечение к опасности обычно возникает в детстве, как у Аладдина, когда будущий сорвиголова необычайно сблизился с матерью, потому что отец отсутствовал, физически или психологически.

Когда он достиг возраста, в котором все мальчишки мечтают соблазнить собственную мать, она разожгла его фантазии, как это сделала мать Аладдина с его «грязной» волшебной лампой, превратив сына в замену своего пропавшего мужа. И хотя она, возможно, и не подвергала его сексуальному насилию, ее кокетство создавало в этой паре крайне неподобающее эротическое напряжение, когда она, крепко обнимая Аладдина, называла его своим маленьким мужчиной.

Мало того, что здесь порой коренится неуместно провокационное или соблазняющее поведение вашего возлюбленного (его учили относиться к женщинам таким образом), так в этом еще и заключается причина его зависимости от экстрима. Он по-прежнему чувствует себя виноватым из-за запретных ощущений, которые испытывал рядом с матерью (когда заглядывал в ванную комнату, дверь которой она, принимая ванну, нередко оставляла призывно приоткрытой, или смотрел на ее обнаженную грудь, когда она склонялась над его кроватью в ночной рубашке с глубоким вырезом), поэтому он считает, что его следует наказать за это.

Как и Аладдин, ваш парень, возможно, еще остается немного вуайеристом в душе, поэтому он будет получать удовольствие, наблюдая, как вы раздеваетесь или, еще лучше, исполняете для него стриптиз! (Истинный вуайеризм, кстати, предполагает слежку за парами, которые занимаются сексом, или за обнаженными женщинами, особенно за теми, которые похожи на мать подсматривающего. Это половое извращение часто возникает в необычайно раннем возрасте — примерно в половине случаев оно развивается до пятнадцати лет. При этом подавляющее большинство вуайеристов наслаждаются обычным сексом со своей подругой или женой, но также получают тайное удовлетворение от слежки за ничего не подозревающими незнакомками.)

Преступление, в котором ваш возлюбленный обвиняет себя (надеясь искупить его своими сумасбродными выходками), заключается в сговоре. На уровне подсознания он знает, что соблазнение было не совсем односторонним, поскольку подыгрывал матери точно так же, как это делает Аладдин, когда он берет волшебную лампу в присутствии матери и, дразня ее, говорит, чтобы она не смотрела, как он ее трет. Однако ваш мужчина не понимает, что он был беспомощным мальчиком, поэтому на самом деле стал жертвой своей матери, которая зашла слишком далеко, а не ее добровольным сообщником.

Чего он втайне ожидает (и боится), так это того, что однажды на пороге появится злой колдун (или разгневанный отец), горящий желанием отомстить ему, и заберет волшебную лампу. Именно эта детская тревога толкает сорвиголову лезть в яму, чтобы сразиться с аллигатором, который может откусить ему пальцы, а то и пенис. Он не только вынужден бороться со своим глубочайшим страхом, постоянно вкладывая свой пенис в пасть опасности, но и, если ничего слишком страшного не происходит, может поднять ставку и бросить вызов свирепому крокодилу. Так он вызывает на бой злого колдуна, который всегда маячит на задворках его сознания.