Лиза Кул - Плохие парни: почему мы их любим, как с ними жить и когда бросать

Почти те же мотивы лежат в основе влечения вашего мужчины к любовным треугольникам, поскольку это еще более смелый способ поиздеваться над колдуном. Всякий раз, когда он бросает вызов другому мужчине, пытаясь увести у него женщину, он в каком-то смысле крадет лампу у ее первого владельца, своего отца. Именно так, по его мнению, он поступил в детстве, когда ухаживал за матерью в своем воображении и до какой-то степени завоевал ее. Каждый раз, когда он ставит лампу на карту в схватке с каким-нибудь романтическим соперником, он воссоздает свою роль в этом запретном соревновании и предлагает своему «отцу» возможность взять реванш... если тот сможет.

Чем сильнее чувство вины вашего возлюбленного из-за его сексуальных притязаний, тем более опасными могут быть его подвиги.

Если он лишь слегка винит себя, то может ограничиться меньшим риском, как возлюбленный Эмили. «Он выставляет себя сорвиголовой, когда ночью проезжает на красный свет светофора или делает сальто назад с трамплина для прыжков в воду, но никогда не предпринимает ничего такого, что реально угрожало бы его безопасности». А возлюбленный Саши, напротив, еще не открыл для себя вид спорта, который он счел бы слишком рискованным, будь то прыжки с парашютом, одиночное восхождение на гору без страховки или банджи-джампинг.

Независимо от того, борется ваш парень с аллигаторами или просто проносится на красный, азарт он испытывает практически один и тот же. Каждый раз, когда он идет по острию бритвы, это похоже на русскую рулетку, и ставка, по его мнению, соответствует его детскому преступлению. Если он останется жив и невредим, для него это будет волнующим освобождением от затаенной тревоги и чувства вины. Когда джинн вырывается из волшебной лампы его пениса, он окончательно убеждается в том, что, если он так хорошо себя чувствует, значит то, что он делал в детстве, не могло быть таким уж плохим.

Однако очень скоро тревожное напряжение возвращается, а вместе с ним и мучительная, почти отчаянная потребность снова подвергнуть себя опасности. И вот уже ваш возлюбленный пристегивается к дельтаплану и встает на край обрыва. С тоской глядя в бездну, которая так его зовет, он расправляет крылья и задается вопросом, хватит ли у него сил пережить еще один полет...

Эйприл говорит, что теперь ее больше всего беспокоит в ее возлюбленном, мотоциклисте-каскадере, именно та черта характера, которая привлекла ее к нему, а именно его адреналиновая зависимость. «Я впервые увидела его, когда он прыгнул на мотоцикле через огненное кольцо. Мое сердце бешено заколотилось, но я разволновалась еще больше, когда моя подруга познакомила меня с ним после шоу. Наблюдая, как он снимает свой обожженный огнезащитный костюм, я готова была на него наброситься и сорвать с него одежду!»

Когда они начали встречаться, она наслаждалась острыми ощущениями, которые испытывала каждый раз, когда он заводил двигатель и с грохотом проносился сквозь пламя, вспоминает Эйприл. «Мне казалось, что я сижу на заднем сиденье его мотоцикла и меня опаляет тот же жар. Но теперь, когда я влюблена в него, эта фантазия больше похожа на кошмар, потому что, когда я думаю о том, как он рискует жизнью ради одного безумного прыжка под улюлюканье толпы, это уже не возбуждает, а пугает меня. Я все время нахожусь на грани нервного срыва из-за мысли, что он может покалечиться и даже погибнуть. И хотя я и умоляла его бросить это дело, он меня не слушает».

Как выяснила Эйприл, сорвиголовы привлекают нас «комплексно»: завораживая, пугая и в конечном счете расстраивая. Как правило, ими проще любоваться издалека, точно так же, как мы любуемся костром с его завораживающими искрами, стоя поодаль. Наблюдение с безопасного расстояния за тем, как он подвергает себя риску, на который мы сами не осмелились бы пойти, сопряжено с вуайеристским влечением, а оно зеркально отражает его страсть к запретным ощущениям. Что-то в нем хочет ввергнуть его в пламя, чтобы он понес наказание. И в глубине души мы хотели бы, чтобы это произошло. В конце концов, если бы прыжок сквозь пламя был безопасным, кто стал бы платить за шоу?

Мужчина, который бросается в крайности физического, эмоционального или эротического характера, может быть особенно притягательным для вас, если в детстве вы были осторожными или, подобно дочери султана, воспитывались чрезмерно заботливыми родителями, которые облачали вас в психологическую вуаль, желая защитить от мира... и его опасностей, связанных с сексом. Чтобы вырваться из душного кокона их заботы, вы можете обратиться за помощью к смелому любовнику, который разрешит вам больше не соблюдать правила, установленные вашими родителями.

Для вас бросить родителям вызов и лететь куда вздумается на волшебном ковре-самолете Аладдина — величайший подвиг.

Насколько далеко вы готовы зайти в той опасной игре, которую ведете со своим возлюбленным, зависит от того, насколько сильна ваша потребность в бунте. Некоторые девушки сочтут приключением уже то, что они смело потерли волшебную лампу его пениса и приказали ему, как джинну, претворить в жизнь все их самые скандальные сексуальные фантазии. Ваш возлюбленный пылко отзовется на них и реализует с большим рвением. Аладдин настолько искусен в этом деле, что дарит вам незабываемые эротические ощущения, поэтому у вас легко может развиться сексуальная зависимость от этого мужчины, в плотских утехах с которым вы ощущаете себя на седьмом небе от счастья и в результате запросто можете принять похоть за любовь, ведь на самом деле вы жаждете лишь волшебства его лампы.

У других девушек шальной дружок может пробудить жажду приключений, которая простирается далеко за пределы спальни. Фелисити, например, говорит, что ее парень уговорил ее полетать на планере, хотя она так боится высоты, что не может смотреть даже в окно седьмого этажа. «Когда мы с инструктором поднялись на борт этого маленького самолета, который выглядел так, словно был сделан из пенопласта и скотча, я почувствовала себя сумасбродкой. Когда сотрудники прикрепили самолет к грузовику, который должен был разогнать его (у этих сверхлегких самолетов нет двигателей, они просто парят на потоках горячего воздуха), я так крепко держала своего парня за руку, что на ней даже след остался, вот до чего я испугалась. Когда мы взлетели, в самолете стало до жути тихо. В нем царила полная тишина, если не считать шуршание воздуха, обтекающего крылья. В тот момент, когда инструктор велел мне взять управление на себя, я вдруг поняла, что преодолела свой страх, и тотчас ощутила восторг. Вот я сижу за штурвалом самолета и веду его в небе — сама! Я почувствовала себя самым храбрым человеком на свете!»