Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Свои выводы Скиннер сделал на основании опытов с классическим условным рефлексом. В ходе этих экспериментов птицы получали вознаграждения через неравные промежутки времени с помощью несложного механического устройства. После множества таких случайных вознаграждений любознательные птицы уверовали в то, что некоторые аспекты их поведения приводят к появлению даров, и усвоили довольно сложные ритуалы для ускорения этого процесса. Голуби легко обучались условным рефлексам, устраивая сложные танцы с тем, чтобы умилостивить могущественного и капризного бога еды. Действия эти были изощренными и сложными и регулярно повторялись птицами, жаждавшими вознаграждения. Вот как описывает это сам Скиннер:

Одна птица приучилась обходить клетку против часовой стрелки. Она успевала совершить два – три круга между кормежками. Другая постоянно прижимала голову к верхнему углу клетки. Третья выработала “кивательный” ответ. Она делала вид, что прячет голову за невидимый барьер, а потом снова ее поднимала. Две птицы раскачивались, как маятники… Еще один голубь приучился делать вид, будто клюет несуществующие крошки, совершая соответствующие движения, но не прикасаясь к полу.

За плечами Скиннера великое множество впечатляющих научных открытий, но, читая вышеприведенный отрывок, трудно отделаться от впечатления, что вершиной карьеры очень многих людей является возможность “делать голубей суеверными”. Для Скиннера это было явным доказательством того, что соответствующее поведение закрепляется: когда голуби исполняли свой ритуал, их вознаграждали. Вероятно, голуби не задавали себе вопросов о надежности их системы; им просто казалось, что она работает. Но не стоит слишком строго судить птиц за их заблуждение – в конце концов, люди постоянно делают абсолютно то же самое. Сложные ритуальные танцы, исполнявшиеся голубями Скиннера, во многом являются прямыми аналогами человеческих плясок для вызывания дождя, которые веками практиковались племенами, обитавшими в Америке, Европе и Азии. Такие ритуалы прочно вплетены в ткань нашего общества, и тому есть веские причины. Мы, люди, зоркие наблюдатели, одаренные способностью делать выводы из своих наблюдений, и эта способность долго и хорошо нам служит.

Бесспорно, стремление связывать два и более разных феномена искони присуще человеку, но один только факт, что одно событие предшествует другому, сам по себе отнюдь не означает, будто первое событие тянет за собой второе. Часто бывает нелегко определить, есть ли причинно-следственная связь между двумя наблюдаемыми событиями и не является ли такая хронологическая последовательность всего лишь случайностью. Однако ошибка вывода о том, что некое событие произошло непременно как результат события предшествующего, распространена чрезвычайно широко. Класс неформальных ошибок, возникающих из-за неверной трактовки причинно-следственных отношений, обозначают как принцип post hoc ergo propter hoc (“после этого – значит, вследствие этого”), который с поистине латинской краткостью формулирует саму суть ошибки. Подобные вводящие в заблуждение ошибки являются весьма притягательными, так как предлагают исчерпывающее объяснение причинности, игнорируя тот факт, что простая последовательность событий не является гарантией причинно-следственной связи.

Возьмем для примера такой бич человечества, как малярию – болезнь, преследующую людей на протяжении тысячелетий. В 400 году до н. э., задолго до того, как эта болезнь получила свое современное название, Гиппократ рассуждал о ее причинах, утверждая, будто малярия возникает от дурного воздуха болотистых местностей. Учитывая, что Гиппократ считается отцом медицины, а врачи всего мира по сей день дают клятву его именем, нам, вероятно, не стоит удивляться тому, что его влияние отбросило длинную тень на воззрения многих поколений медиков. Римские врачи тоже отмечали, что эта болезнь склонна поражать тех, кто селится близ топей и болот, а из них еще чаще заболевают те, кто имеет обыкновение выходить из дома по ночам. Это было весьма ценное наблюдение, особенно по меркам античной медицины. Бывали, впрочем, и примеры магического подхода. Например, римский врач Квинт Серен Саммоник просил больных одиннадцать раз писать на амулете слово “абракадабра”, отсекая от него при каждом написании последнюю букву. Такой талисман должен был послужить исцелению.

Предполагаемая связь между сыростью и заболеванием оказалась весьма живучей и подкреплялась мнением многих поколений врачей. Связь эта отражена и в укоренившемся наименовании болезни: малярия в переводе с итальянского означает “дурной воздух”. Только в 1880 году французский военный врач Шарль Луи Альфонс Лаверан открыл возбудителей малярии в крови больного, а спустя всего несколько лет, в 1887-м, еще один военный медик, англичанин Рональд Росс, служивший в Индии, продемонстрировал, что паразитов, вызывающих малярию, могут переносить комары, – этот способ заражения оказался при малярии преимущественным. Поскольку комары ведут ночной образ жизни и размножаются в стоячей воде, то предположенная древними связь между ночными прогулками у болот и заболеваемостью оказалась верной. Но в целом умозаключение было абсолютно вздорным. Заболевание вызывается не дурным воздухом, а паразитами, передаваемыми через укусы комаров, которые обитают и размножаются у воды.

Несмотря на то, что связь между малярией и стоячей водой была истолкована неверно, вывод оказался во всяком случае безвредным. Возможно, что благодаря ему были – хотя и случайным образом – спасены многие жизни, так как врачи советовали держаться подальше от мест, где комары сохраняли и распространяли инфекцию. То же самое можно сказать и о рекомендации Земмельвейса мыть руки. Эта рекомендация, при всей ошибочности ее обоснования, спасла многих молодых матерей. Но это все же счастливая случайность – чаще происходит нечто другое: неверное объединение событий приводит к тяжелым последствиям. Не многие вещи иллюстрируют это лучше, чем отвратительная и достойная презрения паника, вызванная вымышленной связью между вакцинацией и аутизмом, которая разразилась в конце девяностых – начале двухтысячных годов. Вакцинация, наряду с употреблением чистой воды и обязательностью соблюдения правил гигиены, является уникальной, спасающей жизни профилактической мерой. Несмотря на это, у инокуляции и вакцинации с самого начала было множество серьезных противников. В 1772 году одна из проповедей преподобного Эдмунда Мэсси носила весьма характерное и поистине очаровательное название: “Опасная и греховная практика инокуляции”. Священник утверждал, что болезни суть наказания от Господа; следовательно, предупреждение оспы – это “дьявольское действо”, равнозначное кощунству.