Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Такое вопиющее несоответствие между реальным научным опытом и заголовками сенсационных статей было весьма показательным; представители научно-популярной журналистики прекрасно знали о давней склонности организаторов кампаний против прививок неверно толковать данные научных исследований и достаточно хорошо владели научной методикой для того, чтобы развенчать мифологию Уэйкфилда. Когда добросовестные обозреватели писали о вакцине КСК, они, как правило, особо подчеркивали, что достоверных данных о благотворном влиянии вакцинации более чем достаточно, в то время как данных о связи вакцинации с аутизмом на самом деле не существует вовсе. Однако на фоне шумной и крикливой кампании “в защиту” несчастных детей разумные голоса представителей научного сообщества, настаивающих на том, что прививки спасают бесчисленные жизни, тонули в оголтелом лае и в водовороте паники. Как гласит известная поговорка, бумага не краснеет, и полная научная несостоятельность журналистов, знаменитостей и общественных деятелей, вовлеченных в распространение панических настроений, не была замечена публикой. Средства массовой информации начали склоняться на сторону Уэйкфилда и его соратников; газета “Телеграф” льстиво назвала его “поборником прав пациентов”, совершенно при этом игнорируя единодушные утверждения медицинского сообщества о безопасности и эффективности вакцинации.

Такой мощный всплеск “праведного негодования” привел – и это было неизбежно – к удручающим последствиям. В течение буквально нескольких месяцев число вакцинаций в Западной Европе резко пошло на убыль. Сложилась невероятно опасная ситуация. Особенно контагиозной (заразной) является корь, так как она распространяется воздушно-капельным путем и не заболеть ею очень трудно. Каждый больной, в свою очередь, является источником заражения для 12–18 человек. Причем тяжела не только сама корь: она может вызывать побочные эффекты и осложнения, в том числе глухоту и поражения головного мозга. Корь смертоносна; каждый год она убивает до 160 тысяч человек. Прививка от кори спасает более миллиона жизней в год, но поводов для самоуспокоения нет. Вирус кори весьма устойчиво сохраняется в популяции, и поэтому необходим коллективный иммунитет для того, чтобы корь не стала эндемичным заболеванием. Индивиды, обладающие иммунитетом, образуют своего рода противопожарный барьер (“брандмауэр”), защищающий тех, кто не может быть вакцинирован по медицинским показаниям, – маленьких детей и людей, страдающих определенными заболеваниями, исключающими иммунизацию. Для такой вирулентной инфекции, как корь, доля иммунизированного населения должна составлять не меньше 94 процентов.

Благодаря легковерному и в высшей степени непорядочному поведению многих средств массовой информации сомнительные измышления Уэйкфилда получили широчайшее распространение. В итоге риск вакцинации оказался непомерно преувеличен [23] Это типичный пример “ложного баланса”, тему которого мы подробно рассмотрим в разделе V. – вопреки гигантскому объему данных, доказывающих безопасность и невероятную эффективность прививок. В Великобритании, эпицентре прививочного конфликта, число иммунизаций снизилось на 62 процента. Вспышки необычайно вирулентной болезни, бывшие прежде большой редкостью, стали теперь обыденным явлением. В Ирландии, в Дублине, снижение частоты вакцинаций создало идеальные условия для вирусного реванша. В результате трое детей умерли, а у нескольких развились необратимые осложнения.

Достойным уважения исключением на фоне повального безумия СМИ стал журналист-расследователь Брайан Дир. Дир скептически отнесся к пронзительным воплям противников вакцинации, сознавая, что заявления Уэйкфилда прямо противоречат громадному массиву научных данных. В 2004 году Дир опубликовал свидетельства о том, что Уэйкфилд получил 55 тысяч фунтов стерлингов от юристов, стремившихся завладеть сведениями, которые позволили бы им вчинить иск в отношении производителей вакцины. Уэйкфилд пренебрег научной этикой и не заявил об этом потенциальном конфликте интересов. Дир также представил неопровержимые доказательства того, что Уэйкфилд подал заявку на патент альтернативной вакцины КСК и был осведомлен о результатах работы своей собственной лаборатории, которые абсолютно не соответствовали его публичным утверждениям. Журнал “Ланцет” признал, что в статье Уэйкфилда присутствовали “фатальные ошибки”; в ответ Уэйкфилд подал на Дира в суд за клевету. Это была достаточно прозрачная и неуклюжая попытка сдержать вал доказательств его (Уэйкфилда) недобросовестности. К счастью для всех, Уэйкфилд недооценил упорство Дира, который опубликовал новые серьезные свидетельства двуличного поведения Уэйкфилда. К 2006 году Дир сумел доказать не только то, что утверждения Уэйкфилда не имели никакой ценности, но и то, что он, помимо всего прочего, получил 465 563 фунта стерлингов от судебных адвокатов, которые надеялись, что ему удастся отыскать доказательства вредоносности вакцины КСК. В конечном счете Уэйкфилд был вынужден отозвать иск и оплатить все издержки.

Это был погребальный звон по культу Уэйкфилда. Британский Генеральный медицинский совет инициировал тщательное расследование, а “Ланцет” дезавуировал статьи Уэйкфилда после обнаружения в них признаков научной недобросовестности. В апреле 2010 года Дир показал, что Уэйкфилд фальсифицировал свои данные. Месяцем позже комитет Генерального медицинского совета признал Уэйкфилда виновным в серьезных нарушениях профессиональной этики и в недопустимых действиях в отношении детей с задержкой развития. Уэйкфилд был исключен из врачебного реестра, а Дир опубликовал сведения о том, что Уэйкфилд планировал продажу фиктивных свидетельств о заболеваниях, что должно было приносить ему годовой доход в 43 миллиона фунтов. Падение Уэйкфилда с высот медийного Олимпа и превращение его в медицинского парию совершилось. Профессор Фиона Годли, редактор “Британского медицинского журнала”, описала самую суть возмутительного поведения Уэйкфилда, не стесняясь в выражениях:

Кто совершил это мошенничество? Нет сомнения, что это был Уэйкфилд… [Он] имел все возможности либо повторить и подтвердить свои исследования, либо признать их ошибочность. Он отказался от обеих возможностей. Он отказался последовать примеру десяти своих соавторов, которые отозвали интерпретацию результатов работы, опубликованной в 2004 году, и отказался признать их недостоверность. Вместо этого он, несмотря на то, что был лишен всех своих профессиональных и научных званий, продолжает настаивать на собственной правоте. Его поведение по-прежнему создает угрозу общественному здоровью, угрозу, раздуваемую однобокими репортажами и неэффективной реакцией правительства, ученых, медицинских журналов и медицинских специалистов.