Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Третья стратегия опирается на могущество языка. Одним из достижений человеческого интеллекта является могучая сила слова; слова позволяют нам оправдывать наши действия с относительной легкостью. Мы используем эвфемизмы, чтобы нейтрализовать наше предосудительное поведение. Например, в своих рассуждениях человек может использовать такие слова, как «нейтрализовать» и «пришлепнуть», вместо «убить» и «застрелить». Эвфемизмы имеют меньшую моральную нагрузку и меньше подрывают нравственные устои человека. В главе, посвященной преступности несовершеннолетних, мы отмечали, что молодежные субкультуры используют различные эвфемизмы для нейтрализации оценки своих антиобщественных действий.

Четвертая стратегия, которая наиболее распространена при групповой агрессии, выражается в диффузии ответственности. Вот рассуждения, которые лучше всего иллюстрируют этот прием: «Я только выполнял приказы», «Я делал как все» или «Руководство решило, что в интересах дела (или компании) следует продолжить выпуск продукции, несмотря на определенную ее опасность для здоровья людей». Эти утверждения направлены на то, чтобы переложить ответственность за собственные действия на других людей или на внешние обстоятельства.

Пятая стратегия состоит в том, чтобы просто не думать о последствиях своих действий. При этой стратегии люди убеждают себя, что последствия не имеют большого значения. Они, напротив, стараются отвлечь себя от последствий насильственных действий. Например, пилот бомбардировщика или человек, нажимающий на кнопку, который применяет смертоносное химическое оружие против гражданского населения, не только выполняет приказы (диффузия ответственности), но, вероятно, не позволяет себе даже думать о той трагедии, которая должна произойти.

Наконец, шестой способ состоит в том, чтобы дегуманизировать жертву: «Она была шлюха и получила по заслугам», «Он был подлецом». Врагов обзывают «фрицами», «духами» или «комми» или сравнивают их с гнусными животными. Дегуманизация лишает жертву или предполагаемую жертву человеческих качеств. Как указывает Бандура (Bandura, 1983, с. 32), «многие обстоятельства современной жизни способствуют дегуманизации. Бюрократизация, автоматизация, урбанизация и высокая социальная мобильность привели к анонимности и безликости человеческого общения». Эти безличные, дегуманизированные аспекты жизни способствуют насилию и позволяют спокойно с ним уживаться.

Во многих культурах сексуальное поведение связано с моральными кодексами, табу, нормативными ожиданиями, религиозными запретами, мифами и разного рода ненаучными заключениями. Смелый шаг, предпринятый в Соединенных Штатах Альбертом Кинси (Kinsey) и его коллегами, опубликовавшими результаты своих научных наблюдений, которые были проведены в Институте сексуальных исследований, позволил развеять многочисленные мифы и исправить многие ошибочные представления о сексе. Однако многие все еще придерживаются устаревших представлений, особенно в отношении лиц с сексуальными отклонениями, к которым общество относится весьма нетерпимо. Кроме того, общество часто не делает различий между типами сексуальных нарушений. «Извращенцы», которые демонстрируют прохожим свою наготу или подглядывают за ничего не подозревающими женщинами, когда те раздеваются, вызывают у общества страх, отвращение и гнев в той же мере, что и насильники или растлители малолетних. Часто общественность требует строгого и быстрого судебного преследования лиц с нетрадиционным сексуальным поведением, которые считаются ненормальными, одержимыми дьяволом или попросту животными, управляемыми какими-то внутренними зловещими силами; считается, что общество нуждается в защите от таких людей.

Лица, совершающие сексуальные преступления, часто рассматриваются как однородная группа людей. Исследования показывают, однако, что они широко различаются как по периодичности (частоте) и видам сексуальных действий, которые они совершают, так и по многим личностным признакам — по возрасту, образованию, особенностям характера, расе, религиозной принадлежности, убеждениям, установкам и навыкам межличностного общения (Knight, Rosenberg and Schneider, 1985). He существует никакого единого профиля, который охватывал бы большинство сексуальных преступников. Сами преступления у разных преступников также имеют заметные отличительные особенности, в том числе время и место совершения преступления, пол и возраст жертвы, тщательность планирования преступления и степень принуждения, используемого или предполагаемого (Knight, Rosenberg and Schneider, 1985).

Удивительно, что от 20 до 30 % всех изнасилований и от 30 до 50 % случаев растления малолетних совершают очень молодые мужчины (Becker and Johnson, 2001). При этом 70 % молодых людей, совершающих сексуальные преступления, проживают в семьях, в которых есть оба родителя, большинство учатся в школе и получают удовлетворительные оценки и лишь очень немногие страдают от серьезных психических расстройств (Becker and Johnson, 2001). Есть также немало свидетельств того, что юноши предпубертатного возраста, возможно, совершают сексуальные преступления значительно чаще, чем обычно предполагается. В некоторых исследованиях сообщалось о случаях сексуальной агрессии даже у детей трех-четырех лет (Araji, 1997). Кроме того, есть данные, свидетельствующие о том, что сексуальную агрессию по отношению к другим детям проявляют на удивление многие девочки предпубертатного возраста и что действия этих девочек часто не менее агрессивны, чем действия мальчиков (Araji, 1997). Жертвами этих столь юных «преступников» обычно становятся очень маленькие дети (в среднем от четырех до семи лет), чаще всего девочки и, как правило, близкие родственники, друзья или знакомые (Righthand and Welch, 2001).

Причины сексуальных преступлений совсем не просты и вовсе неочевидны. По мере накопления систематических знаний становится ясно, что такое поведение зависит от многочисленных и взаимосвязанных факторов. Влияние оказывают и усвоенный опыт, и когнитивные ожидания и убеждения, и условные рефлексы, и стимулы окружения и непредвиденные подкрепления (как поощрения, так и наказания). В этой главе мы рассмотрим главные результаты исследований возможных причин таких преступлений, как изнасилования, растление малолетних и эксгибиционизм. Мы также обсудим феномен фетишизма, который иногда ведет к криминальной деятельности несовершеннолетних.

В некоторых исследованиях (например, Revitch and Schlesinger, 1988) утверждается, что многие сексуальные преступники не склонны к насилию или физической жестокости, а скорее являются людьми робкими, застенчивыми и социально неразвитыми. Хотя, возможно, такая характеристика и справедлива для большей части педофилов, однако она неверна для насильников, чьи нападения часто отличаются особой жестокостью. Их сексуальная агрессия может быть разделена, по крайней мере, на две главные категории: инструментальная и экспрессивная. Инструментальная сексуальная агрессия состоит в том, что сексуальный преступник использует столько принуждения, сколько необходимо, чтобы добиться от жертвы согласия. При экспрессивной сексуальной агрессии главная цель преступника состоит в том, чтобы причинить жертве вред как в физическом, так и в психологическом отношении. В некоторых случаях экспрессивная агрессия «эротизирована», то есть преступник сексуально возбуждается, совершая акт физического или психологического издевательства.