Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

В одном широкоизвестном эксперименте Зимбардо управлял двумя переменными: ощущением анонимности и отношением к жертве. Он в случайном порядке разделил студенток колледжа на две группы: деиндивидуализированную и «идентифицируемую». Испытуемые в деиндивидуализированной группе надевали бесформенные белые лабораторные халаты и шапочки и работали в слабо освещенном помещении. Экспериментаторы не называли их по именам. Участники идентифицируемых групп, напротив, не чувствовали себя безымянными. Они имели большие бирки с именами, приветствовали друг друга по имени, работали в хорошо освещенных условиях и носили свою собственную одежду без лабораторных халатов или шапочек.

Испытуемым говорили, что проект предназначен для изучения эмпатии. Реальная цель, разумеется, состояла в том, чтобы изучить отношения между деиндивидуализацией и агрессией. Каждый испытуемый прослушивал пятиминутное, записанное на пленку интервью между его будущей «жертвой» и экспериментатором. Некоторые «жертвы» изображались как добрые, искренние, честные люди, в то время как другие изображались неприятными, эгоцентричными, самовлюбленными и излишне разборчивыми. После каждого интервью испытуемым позволяли ударить током тех интервьюируемых, которых они слышали на ленте. Им разрешали наблюдать реакцию своих жертв через одностороннее зеркало. Агрессивное поведение испытуемых измерялось продолжительностью болезненного электрического удара. «Жертвы», которые в действительности не получали никакого улара, обучались корчиться, извиваться и гримасничать.

Теперь напомним, что Зимбардо манипулировал двумя переменными: анонимность (утрата личной идентичности) и характеристики жертвы (сопутствующие стимулы). Таким образом, некоторые испытуемые действовали полностью анонимно, другие были хорошо идентифицируемы. Часть жертв выглядела привлекательно и внушала симпатию, другие были неприятными. Зимбардо полагал, что члены деиндивидуализированной группы будут давать более продолжительные электрические удары из-за диффузии ответственности и потери личной идентичности. Он также выдвигал гипотезу, что воспринимаемые качества жертвы никак не будут влиять на продолжительность удара током (будут нерелевантными), потому что сильное возбуждение, переживаемое в состоянии деиндивидуализации, будет интерферировать со способностью проводить различия между жертвами. Можно рассуждать и по-другому: душевное волнение и обусловленное этим волнением возбуждение, порожденное возможностью наказывать кого-то без угрозы каких-либо последствий, препятствовало бы способности дифференцированно оценивать адресата (человека, который получает удар током).

Проверялась также одна дополнительная гипотеза. Зимбардо предсказывал, что испытуемые в деиндивидуализированной группе будут по мере продолжения эксперимента давать более длительные удары током. Он полагал, что возможность наказывать без того, чтобы нести за это ответственность, будет возбуждать человека и прибавлять ему значимости в собственных глазах (что Зимбардо назвал «эмоциональной проприоцептивной обратной связью»). Зимбардо предсказывал, что по мере продвижения эксперимента члены деиндивидуализированной группы будут сильнее наказывать своих жертв, применяя более продолжительные удары. Короче говоря, человек обнаруживает, что совершая антиобщественные поступки, каждый раз он чувствует себя «настолько комфортно», что поведение становится привычным и подкрепляет само себя в интенсивности (силе) и частоте.

Результаты эксперимента подтвердили все три гипотезы. Члены деиндивидуализированной группы применяли к своим жертвам вдвое более продолжительные удары током, чем члены идентифицируемой группы. Кроме того, деиндивидуализированная группа применяла одинаковые уровни наказания независимо от особенностей личности жертвы. И наконец, эта группа увеличивала продолжительность удара током по мере продвижения эксперимента. Зимбардо пришел к заключению, что «в условиях, в которых участники группы действовали анонимно (деиндивидуализированно), эти обычно добрые, воспитанные студентки наказывали током других студенток почти всегда, когда им представлялась такая возможность, иногда настолько сильно, насколько им позволяли, и не имело никакого значения то, что студентка-жертва в действительности была хорошей девушкой, которая не заслуживала наказания» (Zimbardo, 1970, р. 170).

В сущности, Зимбардо доказывает, что деиндивидуализированная агрессия не контролируется социальным окружением; она не зависит ни от ситуации, ни от характеристик жертвы. То есть сильное возбуждение, вызванное волнением толпы, уменьшает как способность человека к самоанализу, так и его способность различить внешние стимулы, например характеристики жертвы. Участник больше не опирался на механизмы саморегуляции и становился «слепым» к таким стимулам, как страдание жертвы или дискомфорт. Агрессор теряет индивидуальность и подчиняется коллективному мнению толпы; он перестает чувствовать сострадание и учитывать обстоятельства. Жертва может заявлять о своей невиновности, просить пощады, плакать или кричать, но эти стимулы не будут оказывать на поведение толпы никакого действия. Даже авторитетный и сильный руководитель может оказаться неспособным остановить насилие, едва лишь индивидуальность участников подчинится настроению толпы.

Схема эксперимента Зимбардо, так же как и план Милгрэма, сильно критиковалась за обман испытуемых и спорное применение ударов электрического тока (хотя и имитируемых), а также за сосредоточение на отрицательных аспектах человеческого поведения. В некотором смысле этот тип экспериментов предполагает форму психологической провокации: действительно ли люди действовали бы таким способом, если бы их не вынуждал экспериментатор? По поводу таких экспериментов Национальный институт душевного здоровья Американской психологической ассоциации, а также ряд других организаций приняли этические рекомендации, которые применяются при финансировании и одобрении программ исследования. Поэтому эксперименты, подобные экспериментам Зимбардо, вряд ли будут повторены. Однако их возможные выводы нельзя игнорировать.

Динер (Diener, 1980) не соглашается с положениями теории деиндивидуализации Зимбардо, утверждая, что деиндивидуализированное поведение зависит от ситуационных факторов или характеристик жертвы. Он полагает, что нормальное саморегулируемое поведение человека подавляется необычной и захватывающей активностью толпы и что это подавленное индивидуальное самосознание создает внутреннее состояние деиндивидуализированности. Поскольку человеку не удается придерживаться собственных стандартов адекватного поведения, он становится более чувствительным к сигналам окружения (Prentice-Dunn and Rogers, 1982, 1983). Люди сообщают, что в толпе они действительно в значительной степени утрачивают индивидуальную идентичность, концентрируются исключительно на текущем моменте и не думают о будущем. При этом у них существенно меняется мышление и эмоции (Prentice-Dunn and Rogers, 1983). Они меньше замечают свои мысли, настроение, физическое самочувствие и многие другие внутренние процессы. Представьте себе спортсмена, захваченного волнением игры, который продолжает играть даже после получения тяжелой травмы. После игры спортсмен мог бы сказать о своей поврежденной руке: «Я не чувствовал, что это так серьезно!»