Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Почему же характеристики жертвы имеют столь важное значение? Согласно одной теории, наблюдатель решает, вмешиваться или нет, на основе «цены», связанной с оказанием помощи (возможное физическое насилие, словесные оскорбления, смущение) или связанной с ее неоказанием (чувство вины, порицания со стороны окружающих), и «награды», получаемой в результате оказания помощи (чувство удовлетворения, похвала со стороны жертвы и окружающих) или в результате ее неоказания (продолжение своих занятий). В этом хрупком равновесии цена будет высока, если жертва производит неприятное и отталкивающее впечатление. В другом эксперименте было обнаружено, что если «жертва» падала в метро, шансы на получение помощи были ниже и помощь оказывалась не так быстро, когда изо рта «жертвы» капала «кровь» (пищевой краситель красного цвета), несмотря на то что «жертва», очевидно, нуждалась в помощи. Вероятно, цена оказания помощи окровавленной «жертве» выше, поскольку большинство прохожих и наблюдателей имеет врожденный страх перед кровью.

Однако из всех факторов, которые, как было обнаружено, влияют на готовность окружающих прийти на помощь жертве, ни один не имеет столь сильного действия, как двойственность ситуации или отсутствие такой двойственности. Если очевидно, что кто-то крайне нуждается в помощи, соображения такого рода, как расовая принадлежность жертвы, перекладывание ответственности на других и социальное влияние, имеют сравнительно небольшое действие — почти каждый быстро и не задумываясь бросается оказать посильную помощь.

Рассел Кларк и Ларри Уорд из университета штата Флорида провели эксперимент, в котором свидетели либо слышали, как упал и кричал в агонии электрик, либо просто слышали, как он упал, но не кричал. В первом случае, в ситуации однозначно экстремальной, каждая группа участников эксперимента независимо от того, были ли они в одиночестве, в парах или в группах из пяти человек, оказала помощь пострадавшему. Другими словами, не было никакого признака распыления ответственности. Если было неясно, было ли событие чрезвычайным происшествием или нет, как во втором случае, вероятность оказания помощи составила только одну треть. Характерно, что очевидцы в группах не реагировали вовсе в неоднозначных ситуациях.

Неоднозначность ситуации играет столь существенную роль в том, что если наблюдатель интерпретирует двойственную ситуацию как не являющуюся в действительности происшествием, то ему уже очень трудно решиться на какие-либо действия и взять на себя ответственность. Иначе говоря, жертва должна производить на очевидцев совершенно убедительное впечатление и не оставлять у них сомнений в том, что она действительно нуждается в их помощи.

Один из главных выводов многочисленных исследований, упомянутых в этой главе, состоит в том, что представление об апатичном наблюдателе совершенно не соответствует действительности. Во многих ситуациях почти все наблюдатели сделают все возможное, чтобы оказать помощь человеку, пострадавшему в результате несчастного случая или очевидно нуждающемуся в помощи.

Проблема определения того, является ли ситуация экстремальной и требующей вмешательства или нет и что необходимо предпринять, оказывается сложной для нас потому, что большинство из нас лишено опыта такого рода. Несомненно, что общество снабжает нас некоторыми правилами на этот счет, но многие из них противоречивы. «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» [4] Матфей, 7:12. резко противоречит такому высказыванию, как: «Не суй свой нос в чужие дела» или более поэтичному библейскому: «Хватает пса за уши, кто, проходя мимо, вмешивается в чужую ссору» [5] Книга Притчей Соломоновых, 26:17. .

Наблюдатель обычно не знаком ни с жертвой, ни с нападающим и не имеет времени на то, чтобы выяснить что-либо о них. Он должен реагировать на основе скорее вероятности, чем определенности, и потому он полагается на поведение других свидетелей и «убедительность» жертвы в качестве руководства к действию. Его проблема усугубляется нервозностью, которая делает его более неуклюжим и медленным, чем обычно.

В действительности очевидцы и свидетели, вероятно, в большей степени заслуживают похвалу, чем критику. В большинстве случаев они удивительно хорошо справляются с неприятными, сложными и быстро меняющимися ситуациями.

Одним из самых скандально известных экспериментов в истории психологии, получившим широкую известность благодаря своим сенсационным результатам и тому, как он был устроен, была попытка выяснить, как именно и почему пребывание в тюрьме становится таким суровым испытанием для личности. Очевидно, что в тюремной системе в западных странах немало недостатков. Растущее количество тюремных бунтов — наглядное тому подтверждение.

Однако прежде чем что-либо реформировать, необходимо сперва правильно обозначить проблемы. При этом нужно учитывать по крайней мере три основных составляющих тюремной системы: охранников (или тюремщиков), самих заключенных и тюремную организацию и условия. Можем ли возложить вину за нынешнее состояние дел в тюремной системе на тюремщиков? Мы знаем, что люди несколько агрессивного или садистского склада нередко выбирают себе работу тюремщика. Вторая возможность — это то, что заключенные, по определению настроенные антисоциально, сами создают невыносимую для нормального человеческого существования атмосферу, какими бы ни были условия. Третья возможность — это то, что сама тюрьма, ее здание, условия содержания в камерах, отсутствие возможности для уединения и негибкая административная система оказываются определяющими.

Любой из этих факторов (или все эти факторы вместе) вполне может быть причиной бед, но доказать это крайне трудно. Какую лепту могут внести психологи в понимание изъянов тюремной системы? Филипу Зимбардо из Стэнфордского университета пришла оригинальная идея провести эксперимент, специально предназначенный для исследования пороков тюремной системы. Многочисленные критики обвинили его и его коллег в том, что они перешли допустимую границу в своей погоне за знаниями, однако до начала самого эксперимента они не могли бы предсказать его результатов. Эксперимент Зимбардо — один из самых известных, некоторые сказали бы — скандально известных экспериментов в анналах психологии.

Филип Зимбардо и его коллеги из Стэнфордского университета — Крейг Хейни, Курт Бэнкс и Дэвид Джафф — захотели определить причины дегуманизации, которая в столь больших масштабах наблюдается в тюрьмах. Что будет в том случае, если удалось бы убедить обычных граждан выступить в роли заключенных и тюремных надзирателей в экспериментальной тюрьме, которая бы во всем походила на настоящую тюрьму? Если бы экспериментальная тюрьма не дала картины ненависти и отчуждения настоящей тюрьмы, это бы позволяло говорить, что главными составляющими нетерпимой атмосферы, свойственной настоящим тюрьмам, являются индивидуальные особенности тюремных надзирателей или заключенных, или тех и других одновременно. С другой стороны, если бы в экспериментальной тюрьме наблюдалось поведение, очень сходное с тем, которое характерно для настоящей тюрьмы, это дало бы основания считать, что определяющим фактором в создании атмосферы нетерпимости и вражды является тюремное окружение.