Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Если нейротрансмиттеры влияют на агрессивное поведение, то было бы целесообразно определить возможности контролирования агрессии с помощью лекарственных препаратов. Нейротрансмиттеры чрезвычайно чувствительны к воздействию таких препаратов. Однако поскольку они являются основными субстанциями, влияющими на всякое поведение, любое изменение их уровней в нервной системе, по всей вероятности, будет влиять на большой диапазон поведенческих проявлений и эмоциональных состояний, а не только на то поведение, которое исследователи хотели бы контролировать. Таким образом, хотя мы и не можем игнорировать значительные возможности контролирования и редуцирования агрессии с помощью лекарственных препаратов, однако при этом должны учитываться их периферические эффекты.

Некоторые нейрофизиологи концентрируют свои исследования на попытках идентифицировать центры агрессии мозга. Предполагается, что если удается локализовать структуры мозга, контролирующие или усиливающие агрессивное, или насильственное поведение, то им можно будет управлять. Современные исследования показывают, что если центр агрессии существует, то, скорее всего, он находится в той части ствола мозга, которая получила название лимбической системы и которая состоит из группы сложных мозговых структур и нервных волокон. Более конкретно, небольшая миндалевидная группа нервных клеток, расположенная в стволе мозга и называемая миндалевидным телом, а также еще одна структура мозга, а именно височные доли, оказались в центре научных исследований. Сегодня, однако, мы еще слишком мало знаем о том, как работает наш мозг, и не знаем, где локализованы поведенческие центры (Chorover, 1980).

Изучая связь между агрессией и центрами мозга, исследователи обычно используют стереотаксическую методику, с которой многие связывают большие возможности контролирования агрессии. Через маленькие отверстия, проделанные в черепной коробке, в мозг вводятся электроды, через которые осуществляется электронная стимуляция тех или иных его центров. Исследователи могут также вводить в мозг тончайшие стеклянные трубочки (канюли), через которые возможно химически стимулировать отдельные участки мозга. Имплантированные в мозг и прикрепленные к черепной коробке электроды позволяют не только осуществлять воздействие электрическими импульсами, но и дистанционное управление по радио. Эта процедура беспроволочной коммуникации получила название телеметрии. Внешняя часть электрода достаточно мала, чтобы ее было не видно под волосами. Боли во время проведения этой процедуры субъект не чувствует.

Через электроды подаются электрические импульсы, стимулирующие те или иные структуры мозга (или разрушающие их в случае необходимости воздействием высокочастотного переменного тока) Таким способом агрессивное или насильственное поведение может стимулироваться или подавляться, в зависимости от того, какой эффект имеет стимуляция определенных центров — возбуждающий (фасилитация) или подавляющий. Если электрические импульсы подаются в центры фасилитации, субъект, по всей вероятности, будет вести себя агрессивно, если в центры ингибиции — он будет вести себя спокойно.

Как результат вышеупомянутых исследований, теперь у исследователей имеется возможность имплантировать электроды в специфические участки мозга и отслеживать паттерны мозговых волн с помощью компьютера, даже если субъект находится на некотором расстоянии от лаборатории. Когда у данного конкретного индивида появляется конфигурация мозговых волн, которая, как известно, связана с его насильственным поведением, компьютер активирует электрическую стимуляцию соответствующего центра.

Насилие можно контролировать также посредством перманентных изменений тканей мозга хирургическими, электрическими или химическими средствами (все вместе получившими название психохирургии). Хирургические операции повреждения височных долей мозга были проведены у нескольких заключенных в Калифорнии (Valenstein, 1973). Японский нейрохирург Хиротаро Нарабайаси сообщает об успешном проведении операции миндалевидного тела у пациентов с агрессивным, неконтролируемым, деструктивным и насильственным поведением. Около 68 % его пациентов стали значительно менее агрессивными и менее склонными к насильственному поведению (Valenstein, 1973).

Каковы социальные последствия этих научных достижений? Некоторые исследователи утверждают, что мы должны контролировать антисоциальные элементы в нашем обществе любыми эффективными биохимическими, электрическими или хирургическими средствами, если это необходимо. В начале 1970-х годов тогдашний президент Американской психологической ассоциации Кеннет В. Кларк призывал своих коллег к наиболее полному использованию этих достижений в биологических исследованиях, которые он называл психотехнологией. Полагая, что ни один человек не совершал бы преступных действий, если бы «не был побуждаем к их совершению теми или иными внутренними, биохимическими, или внешними, Социальными, силами или некоторой комбинацией тех и других» (1971, р. 105в), Кларк сделал следующий комментарий:

«Значение эффективной психотехнологии для контроля криминального поведения и устранения моральной дефективности, которая порождает преступность, вполне понятно. Таким образом, представляется оправданным с моральной и рациональной точки зрения использование компульсивных преступников в качестве испытуемых в поисках точных форм вмешательства и морального контроля человеческого поведения».

Кларк также полагал, что мировые лидеры сами должны подвергаться наиболее совершенным формам психотехнологического и биохимического вмешательства, с тем чтобы их потенциальные агрессивные, враждебные импульсы могли находиться под контролем. Это было бы оправдано, так как послужило бы цели предотвращения массового уничтожения цивилизации.

После этого широко цитировавшегося заявления Кларка немногие психологи ратовали за столь радикальные интервенции, хотя методы биохимического воздействия и хирургические техники оперирования мозга (психохирургия) становятся все более и более совершенными. Если бы предложения Кларка стали осуществляться в широких масштабах, то связанные с ними медицинские, правовые, моральные и этические проблемы оказались бы чрезвычайно сложными, а поставленные вопросы остались бы неразрешенными. Кто должен решать, какие методы применительно к кому следует использовать? Кого необходимо принудительно подвергать психохирургии, а кого убедить в ее необходимости? Каковы конституционные права субъектов? Хотя некоторые судебные органы уже начали искать ответы на те или иные из этих вопросов применительно к институционализованным индивидам, остается еще много неразрешенных вопросов, выходящих за рамки данного текста.