Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Труд – это самовыражение человека, выражение его индивидуальных физических и умственных сил. В этом процессе истинной деятельности человек развивает себя, становится самим собой; труд не только средство достижения цели – создания продукта, – но и самоцель как осмысленное выражение человеческой энергии; поэтому работа приносит удовольствие.

Основная претензия Маркса к капитализму – не несправедливость распределения богатства, а превращение труда в принудительную, отчужденную, бессмысленную работу, а человека – в «искалеченного уродца». Концепция труда как выражения индивидуальности человека сжато изложена в представлении Маркса о полном освобождении от пожизненной прикованности к единственному занятию. Поскольку цель развития человека – это развитие многогранного, универсального человека, он должен быть освобожден от уродующего влияния специализации. Во всех ранее существовавших обществах человек – «охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, – тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра – другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, – как моей душе угодно, – не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком» [180].

Не найти большего непонимания или искажения взглядов Маркса, чем то, которое, имплицитно или эксплицитно, содержится в высказываниях советских коммунистов, ревизионистов и капиталистических противников социализма: все они полагают, что Маркс хотел только экономических улучшений жизни рабочего класса и что он стремился отменить частную собственность, чтобы рабочий владел тем, чем сейчас владеет капиталист. Истина заключается в том, что для Маркса положение работника русской «социалистической» фабрики, английской фабрики, принадлежащей государству, или американской, такой как «Дженерал моторс», ничем не отличалось бы по существу. Маркс очень ясно высказался об этом так: «Насильственное повышение заработной платы (не говоря уже о всех прочих трудностях, не говоря уже о том, что такое повышение как аномалию можно было бы сохранять тоже только насильственно) было бы, как это вытекает из вышеизложенного, не более чем лучшей оплатой раба и не завоевало бы ни рабочему, ни труду их человеческого назначения и достоинства.

Даже равенство заработной платы, как его требует Прудон, имело бы лишь тот результат, что оно превратило бы отношение нынешнего рабочего к его труду в отношение всех людей к труду. В этом случае общество мыслилось бы как абстрактный капиталист» [181].

Центральной темой для Маркса являлась задача трансформации отчужденного, бессмысленного труда в труд созидательный и свободный, а не повышение оплаты отчужденного труда при частном или «абстрактном» государственном капитализме.

Концепция активного, созидательного человека, который понимает окружающий мир и преобразует его своими силами, не может быть полноценно воспринята без понятия отчуждения, то есть отказа от созидания. Для Маркса история человечества – это история прогрессивного развития человека и одновременно всевозрастающего отчуждения. Его представление о социализме – это свобода от отчуждения, возвращение человека к самому себе, его самореализация.

Отчуждение (или отстраненность) означает для Маркса, что человек не ощущает себя активным деятелем по отношению к миру, что мир (природа, другие люди, он сам) остается ему чуждым. Объекты этого мира стоят над ним и отдельно от него, даже если созданы им самим. Отчуждение, по сути, означает пассивное восприятие и переживание мира, отношение к себе как субъекту, отделенному от объекта.

Сама концепция отчуждения впервые нашла свое выражение в западном мышлении благодаря содержащемуся в Ветхом Завете описанию идолопоклонства [182]. Главное в том, что пророки называли идолопоклонством, – это не поклонение человека многим богам вместо только одного, но то, что идолы – дело рук человека: они – вещи, и человек поклоняется вещам и почитает вещи, им самим изготовленные. Это приводит к тому, что он и сам превращается в вещь, передавая созданным им вещам какую-то часть самого себя. Вместо того чтобы ощущать себя творцом, он оказывается связан с самим собой только благодаря почитанию идола. Человек оказывается отчужденным от собственных жизненных сил, от богатства своих возможностей и соприкасается с собой лишь косвенно – подчиняясь застывшей в идоле жизни [183].

Мертвенность и пустота идола так выражена в Ветхом Завете: «Есть у них глаза, но не видят, есть у них уши, но не слышат». Чем больше своих сил человек передает идолу, тем беднее становится он сам и тем более зависим от идолов, так что они позволяют ему вернуть себе лишь малую часть тех сил, которые изначально принадлежали ему. Идол может стать фигурой, подобной богу: государство, церковь, личность, имущество. Идолопоклонство меняет свои объекты, ни в коем случае не ограничиваясь теми, которые имеют так называемое религиозное значение. Идолопоклонство – это всегда поклонение чему-то, во что человек вложил собственные творческие силы и чему отныне подчиняется вместо того, чтобы творчески проявлять себя в созидательной деятельности.

Среди множества форм отчуждения самая распространенная – это языковое отчуждение. Если я словами выражаю свое чувство, например, говорю «я тебя люблю», слово предназначено для указания на реальность, существующую во мне, на силу моей любви. Слово «люблю» используется как символ факта любви, но как только оно произнесено, оно проявляет тенденцию обрести собственную жизнь, становится реальностью. У меня возникает иллюзия того, что произнесение данного слова – эквивалент чувства, и скоро при произнесении слова я не испытываю ничего, кроме мысли о любви, которую это слово выражает. Отчуждение в языке показывает всю сложность проблемы отчуждения. Язык – одно из самых драгоценных достижений человечества; избежать отчуждения, отказавшись от говорения, было бы глупо – однако следует всегда помнить об опасности произнесенного слова: оно угрожает подменить собой живое переживание. То же самое верно и для всех других достижений человека: идей, искусства, любых созданных человеком предметов. Они – человеческие творения, ценная помощь в жизни, однако каждый из них одновременно – ловушка, искушение перепутать жизнь с вещью, переживание – с артефактом, чувство – с покорностью и подчинением.