Нир Эяль - Неотвлекаемые. Как управлять своим вниманием и жизнью

Striiv, чьи основатели в прошлом занимались разработкой видеоигр, посредством тактики поведенческого дизайна вынуждает потребителей увеличивать физическую активность. Владельцам шагомера предлагают довольно сложные задания и дают очки за ходьбу. Они могут соревноваться с другими пользователями и следить за своим рейтингом, который отображается в таблице победителей, вроде турнирной. Кроме того, счетчик шагов связан с мобильным приложением MyLand, в котором пользователи имеют возможность обмениваться очками и создавать виртуальные миры в интернете.

Очевидно, Чанс была словно околдована всеми этими уловками. В какой-то момент она обнаружила, что ходит беспрерывно, стремясь накопить шаги и очки. «Я приходила домой и, пока ела, или читала, или ела и читала одновременно, или пока мой муж пытался со мной поговорить, все ходила и ходила по кругу: гостиная — кухня — столовая — гостиная — кухня — столовая…»

К сожалению, вся эта ходьба не прошла бесследно. Чанс все меньше времени проводила с родными и друзьями. «Единственным человеком, с которым я в то время сблизилась, — признаётся она, — был мой сослуживец Эрнест: у него тоже был Striiv, так что мы могли давать друг другу задания и соревноваться».

Чанс была как одержимая: «Я рисовала таблицы, чтобы оптимизировать и отслеживать… нет, не физическую нагрузку, а свои виртуальные операции в виртуальном мире, существующем только на экране Striiv». Ее мания не только отнимала время, которое она могла бы потратить на работу и другие важные вещи, но и начала причинять ей физический вред. «Когда я пользовалась Striiv, я ежедневно делала двадцать четыре тысячи шагов. Подсчитайте сами, сколько это в километрах».

Однажды под конец особенно напряженного дня, вспоминает Чанс, она получила от Striiv заманчивое предложение. «Это было в полночь; я чистила зубы, собираясь лечь спать, и тут на экране появилось такое задание: “Мы дадим вам втрое больше очков просто за то, что вы подниметесь на двадцать ступенек!”» Чанс тут же сообразила, что ей и минуты хватит, чтобы сделать это: нужно всего лишь два раза спуститься и подняться по лестнице, ведущей в подвал. Сделав это, она получила следующее сообщение, призывавшее ее подняться еще на сорок ступенек за тройное количество очков. «Конечно, о чем разговор! Это ж о-го-го сколько!» — подумала она и быстро отшагала еще четыре лестничных пролета.

На этом безостановочное хождение не закончилось. Еще пару часов, с полуночи до двух утра, профессор шагала вверх-вниз по подвальной лестнице, словно ее сознанием завладела какая-то неведомая сила. Остановившись наконец, она сообразила, что в сумме одолела более чем две тысячи ступеней. Например, в Эмпайр-стейт-билдинг их 1872. Она шагала среди ночи вверх и вниз по лестнице и никак не могла положить этому конец. Под воздействием умного шагомера Striiv профессор Чанс превратилась в одержимого фитнесом зомби.

На первый взгляд, то, что приключилось с Чанс, — это хрестоматийный пример, демонстрирующий, как вроде бы полезная для здоровья вещь — в данном случае шагомер — способна превратиться в губительный отвлекающий фактор. Как только я узнал о странной одержимости Чанс своим фитнес-трекером, я понял, что это еще не вся история, и захотел узнать подробности. Но сперва нужно было разобраться, что в действительности управляло ее поступками.

***

На протяжении сотен лет мы считали, что в основе мотивации лежит механизм поощрения и наказания. Английский философ Иеремия Бентам, родоначальник утилитаризма, писал об этом так: «Природа поставила человечество под начало двух верховных повелителей — страдания и удовольствия»2. На самом деле мотивация гораздо меньше связана с удовольствием, чем было принято считать.

Мы думаем, что жаждем удовольствия, но в дей­ствительности нами управляет стремление избавить себя от страдания, вызываемого неутоленным желанием.

Древнегреческий философ Эпикур сформулировал эту мысль лучше всего: «…когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель… мы разумеем свободу от страданий тела и смятений души»3.

То есть стремление избавиться от дискомфорта — это коренная побудительная причина всех наших поступков; все остальное — это непосредственные причины.

Рассмотрим для примера игру в пул. Что заставляет цветные шары закатываться в лузы? Белый шар-биток, кий или игрок? Понятно, что белый шар и кий для этого необходимы, но коренная причина — это действия игрока. Белый шар с кием не коренные, а непосредственные причины итогового события4.

В игре под названием «жизнь» часто бывает нелегко установить коренную причину происходящего. Когда нас прокатывают с повышением на работе, мы, бывает, виним в этом хитрого сослуживца, заграбаставшего нашу должность, хотя на самом деле стоило бы задуматься о том, что нам не хватает профессионализма и предприимчивости. Когда мы ругаемся со своей второй половиной, мы порой сваливаем вину на какое-нибудь мелкое происшествие — например, кто-то забыл опустить сиденье унитаза, — а надо было бы признать, что за годы совместной жизни у нас накопилась масса неразрешенных вопросов. Когда мы превращаем своего политического или идеологического противника в козла отпущения, виним его во всех мировых бедах, мы предпочитаем не докапываться до более глубоких, системных причин этих проблем.

У всех непосредственных причин есть общая черта: они помогают нам переложить ответственность на что-то или кого-то другого. Дело не в том, что белый шар и кий — равно как сослуживец и туалетное сиденье — не входят в состав уравнения; но, безусловно, не одни они несут ответственность за результат. Без понимания и исправления коренных причин мы обрекаем себя на роль беспомощных жертв в трагедии, которую сами и разыгрываем.

Отвлекающие факторы в нашей жизни — результат дей­ствия тех же сил: это непосредственные причины, на которые мы возлагаем вину, в то время как о коренных причинах не задумываемся. Мы склонны винить во всем телевидение, фастфуд, социальные сети, сигареты, видеоигры, но все это лишь непосредственные причины нашей неспособности сосредоточиться.

Обвинять смартфон в том, что не удалось сосредоточиться, столь же ошибочно, как обвинять шагомер в том, что пришлось всю ночь ходить по лестнице.

Пока мы не разберемся с коренными причинами нашей склонности отвлекаться, мы будем находить способы отвлечься. Дело, оказывается, не в отвлекающих факторах; дело в том, как мы на них реагируем.

В переписке по электронной почте Зоэ Чанс открыла мне подспудные причины своих экстремальных поступков, о которых она умолчала на конференции TEDx. «Мое пристрастие к шагомеру Striiv совпало по времени с одним из самых критических периодов в моей жизни, — рассказывала она5. — Я пыталась найти работу в качестве преподавателя маркетинга в вузе, не имея никакого опыта, и это был изматывающий многомесячный процесс. У меня налицо были все симптомы стресса: выпадали волосы, я плохо спала, то и дело подскакивал пульс. Мне казалось, что я схожу с ума, но должна была от всех это скрывать».