Дэвид Эпштейн - Универсалы [Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни] [litres]

Проведя исследование среди учеников британской закрытой школы, которых набрали со всей страны (детей принимали только на основании прослушивания), Слобода и его коллега с удивлением обнаружили, что те ученики, которых руководство школы считало «выдающимися», происходили из самых далеких от музыки семей, в отличии от менее успешных учеников; кроме того, они начали заниматься не в раннем возрасте, у них в доме гораздо реже с детства был музыкальный инструмент; меньше уроков до поступления в школу, и вообще они меньше занимались. «Совершенно очевидно, – писал психолог, – что интенсивные занятия и тренировки не всегда признаки исключительного таланта». Что касается структурированных занятий, то абсолютно каждый студент из тех, что с ранних лет занимались развитием музыкальных навыков, в конце концов оказались в «средней» категории, и никто из них не попал в группу «исключительных». «Отсюда недвусмысленно следует, что чрезмерное количество уроков в раннем возрасте не всегда ведет к успеху», – заключили исследователи.

«Однако, – добавили они, – распределение нагрузки между различными музыкальными инструментами представляется важным. Оказалось, что именно те дети, которых руководство школы отметило как «исключительных», уделяли одинаковое количество времени игре на трех инструментах». Менее умелые студенты уделяют основное время первому инструменту, словно не могут отказаться от того, чем занимаются с самого начала. Путь развития «исключительных» студентов напоминает путь «дочерей хора». Ученые заключили, что «скромный вклад в развитие навыков игры на третьем инструменте принес исключительным детям щедрые плоды».

Психологи выделяют различные пути к успеху, но чаще всего – именно период проб, который предполагает разные виды занятий и инструментов.

Лишь спустя время на смену этому периоду приходит сужение фокуса, усложнение структуры и увеличение объема практических занятий. Знакомо? В исследовании, проведенном после публикации работы Слободы, сравнивались молодые музыканты, которые поступили в престижную консерваторию, и столь же цереустремленные, но менее талантливые студенты музыкальной школы. Почти все, кто добился большего успеха, владели по крайней мере тремя инструментами, что в процентном соотношении было больше, чем среди студентов низшего уровня, и больше половины играли на четырех-пяти инструментах.

Обучение классической музыке – хрестоматийный пример раннего старта; методика близка к гольфу. Здесь есть и четкая программа, и возможность сразу увидеть ошибки; для достижения автоматизма и снижения погрешности необходима регулярная отработка одних и тех же заданий. Может ли ранний выбор инструмента и освоение техники не привести к успеху? А между тем даже путь классической музыки ставит под сомнение универсальность «сценария Тайгера».

В 2006 году вышел «Кембриджский справочник по совершенствованию мастерства» ( The Cambridge Handbook of Expertise and Expert Performance ) – своего рода Библия для популярных писателей, ораторов и исследователей развития навыков за десять тысяч часов. Это сборник очерков авторства различных исследователей в области танцев, математики, спорта, хирургии, писательского дела и шахмат. Примечательно, что в разделе, посвященном музыке, в центре внимания обучение классической игре, и всего одно упоминание о тех, кто начинает музыкальную карьеру в «неклассических» жанрах. В справочнике только и говорится, что популярные музыканты и певцы в таких направлениях, как джаз, фолк и современная музыка, не идут по простой, узкой траектории технического обучения и «начинают учиться гораздо позже», в отличие от тех, кто выбирает классическую музыку.

Джек Чеккини споткнулся дважды – один раз буквально, второй – фигурально, и именно благодаря этим случаям стал редким примером музыканта мирового класса в двух параллельных направлениях: классике и джазе. Первый раз был в 1950 году, в Чикаго. Тогда Джеку было тринадцать лет, и он случайно увидел гитару, которая лежала на диване хозяина съемной квартиры. Проходя мимо нее, он пробежал пальцами по струнам. Хозяин взял гитару, показал пару аккордов и тут же попросил Чеккини сыграть аккомпанемент [16] Музыкальное сопровождение. с их использованием. Разумеется, он не умел. «Когда нужно было менять аккорд, хозяин качал головой, и, если у меня не получалось, он ругался», – со смехом вспоминал Чеккини. Однако с того момента в нем проснулся интерес к гитаре, и он стал повторять песни, которые услышал по радио. К шестнадцати годам Джек играл джаз на разогреве в чикагских клубах. «Это было как конвейер, – рассказывает он. – Прежде чем сходить в туалет, нужно было найти, кто тебя подменит. Зато можно было каждый вечер экспериментировать!» Он брал уроки на кларнете – единственном инструменте, которому обучали бесплатно, и пытался адаптировать полученные знания к гитаре. «Существует восемь миллионов комбинаций, совпадающих с гитарой, а я всего лишь пытался найти решение задачи. К тому же так мне было проще привыкнуть к грифу». Вскоре он уже выступал с Фрэнком Синатрой в Villa Venice, Мириам Макебой в Apollo и собирал стадионы с Гарри Белафонте из Carnegie Hall. Тогда-то он «споткнулся» во второй раз.

Когда Чеккини было двадцать три, во время выступления один из танцоров Белафонте наступил на кабель, которым гитара была подключена к усилителю, лишив инструмент голоса. «Гарри был в бешенстве, – вспоминает Чеккини. – Выбрось эту хрень и купи себе классическую гитару!» Купить-то не проблема, да только он привык играть с медиатором, а на классической гитаре нужно перебирать пальцами, и учиться ему приходилось во время тура.

Чеккини влюбился в этот инструмент и к тридцати одному году настолько виртуозно овладел им, что его пригласили сыграть концерт самого Вивальди в сопровождении оркестра для огромной публики чикагского Грант-Парка. На другой день в газете Chicago Tribune вышла рецензия, которая начиналась такими словами: «Несмотря на то что с каждым днем все больше людей отчаянно пытаются возродить гитару как классический инструмент, лишь немногие обладают истинным талантом и терпением, позволяющими достичь настоящего мастерства игры на инструменте, который до сих пор остается одним из самых красивых, но невероятно сложных в освоении». Чеккини, по словам автора, был «одним из них».

Несмотря на то что начал он поздно и весьма спонтанно, Чеккини прославился как учитель джазовой и классической гитары. Чтобы перенять хоть крупицу его знаний, студенты готовы были ехать из другого штата, и к началу восьмидесятых на ступенях его чикагской школы по вечерам собирались очереди. При этом его формальное образование ограничилось теми бесплатными уроками игры на кларнете. «Я бы сказал, что я на 98 % самоучка», – говорит он.